Арсенал освобождения

Еще десять лет назад невозможно было себе представить, что «хард-марксизм» снова станет популярным, снова станет собирать свой урожай умов. Три года назад воскресение Маркса и Ленина стало главным мотивом публицистики. И то ли ещё будет.

Одновременно с ренессансом марксизма ожил и национализм.

Крах коммунистических режимов в Восточной Европе дал дорогу возрождению религиозной жизни и усилению позиций церкви. Одновременно с этим экономический упадок, спровоцированный разрушением системы управления экономикой, кризис государственной идеологии и разрушение государственных институтов существенно ухудшили положение науки, что спровоцировало очередной виток конфликта церковь — научное сообщество.


Ситуация в настоящий момент настолько драматична, что конфликты и противоречия, существующие между национализмом и марксизмом, между церковью и наукой, рассматриваются как естественное состояние.

В итоге в нашем обществе, разделённом в самом себе, православный прихожанин РПЦ, марксист и националист а) вполне часто встречается и б) выглядит со стороны как сказочное чудище — тяни-толкай или единорог — существо, которого в принципе быть не может, бородатая женщина, лошадь с чешуёй, нечто вызывающее стыдливую усмешку. Урод. И когда он говорит, что у него нет внутреннего противоречия, над ним смеются.

Довольно долгое пребывание в роли вот такого дива напоказ наконец вашего покорного слугу несколько утомило, и я решил поставить точки туда, где они, по моему мнению, должны быть.

Так вот я считаю, что подобное положение не норма, а прямая этой норме противоположность. Подобное «дурацкое» положение православных нац-марксистов есть не что иное, как успех провокаторов и дураков в деле установления своего господства над нами — умными, добрыми и честными людьми, и этому положению нужно немедленно положить конец.

Наша проблема в том, что марксизм, национализм, просвещение или вера воспринимаются большинством из нас как полные конечные идеалы, как цели. Достижения построения коммунистического ли, национального ли государств, православного царства или же Высоконаучного Технологичного Общества как бы исключают друг друга.

Но это иллюзия. Это фальшивки, созданные для нашего разума теми, кто пытается оседлать инструменты, придуманные человечеством для себя, и использовать в своих личных целях. Эти всадники дискурса подменяют цель средством, абсолютизируют его и таким образом уводят человечество с пути достижения этой самой высшей цели.

Правда же заключается в том, что всё это — и христианство, и марксизм, и наука, и национализм — лишь инструменты, которые служат одной цели — освобождению человека.

Наука — это то, что освобождает нас от гнёта природы: от холода, голода, стихий, болезней. Наука освобождает и обогащает наш разум и тело, даёт нам инструменты для творчества и таким образом освобождает и его.

Искусство освобождает и развивает наш дух.

Вера освобождает нас от бессмысленности.

Да, во имя веры сжигали города и людей, да, во имя веры начинались войны и велась инквизиция. Да, но это наука создала доспехи, пушки, гильотины и печатные станки, на которых печатались призывы к расправам и казням, велась пропаганда ненависти.

Извратить можно всё.

Наука может освободить человека. Но дать стремление освободить его может только вера. Наука может устранить преграды между людьми, но объяснить, что преграды нужно ломать во имя любви, может только вера. Наука может продлить жизнь, но дать этому времени смысл и наполненность может только вера.

Марксизм и национализм — это не непримиримые антагонисты, как и наука и религия. Марксизм и национализм — союзники, занимающиеся одним и тем же с разных сторон — освобождением человека. Только марксизм сосредоточен на освобождении от угнетения классового, от порабощения труда, присваивания меньшинством плодов труда большинства, а национализм есть средство освобождения от гнёта национального.

Национализм как орудие свободы — это не «Давайте отделим всех чурок и будем европейской белой страной», а «знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные мёды их. Перенимают чёрт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства».

Национализм — это не современные прибалтийский и украинский суррогаты, а полная противоположность этому — итальянское «рисорджименто».

Национализм — это борьба с инородным или феодальным угнетением, это борьба с раздробленностью народа. Если же националист или тот, кто себя националистом называет, предлагает вам почитать десуверенизацию за благо, принимать разделённость народа в интересах финансовых баронов как норму, если националист озабочен не медициной, образованием, работой, единством, свободой для всего своего народа, а тем, как себя чувствуют «Лучшие Люди» и не обидят ли этих «Лучших Людей» марксисты, то это не националист, а обычная дворня — баронский холуй в вышиванке или косоворотке.

Национализм, возникший как средство освобождения и объединения людей, сейчас выеден изнутри, выхолощен и извращён и используется для нашего закабаления и разделения.

То, что нам впаривают в качестве «национализма» личности типа любителей негритянки на двоих, — фуфло. Липа. То, что нам пытаются выставить как национальное угнетение, — и близко этим не является. Мы что, и правда можем поверить в то, что русский народ порабощён дагестанцами, азербайджанцами и таджиками? Тогда почему люди, которые вслух декларируют свою любовь к народу, обращаются с этим народом как с идиотами? Ответ прост: в этом весь смысл, они хотят, чтобы вы были идиотами.

Наша национальная угнетённость заключается не в том, что к нам едут люди с несчастных родин, а в том, что мы разделены с малороссами и новороссами, а это угнетение осуществляется отнюдь не с помощью коррупции в ФМС и не строительными фирмами, и даже не администрацией рынков. Это угнетение осуществляется украинской феодальной верхушкой и их покровителями в Европе и Америке.

Наша классовая угнетённость заключается в отчуждении большинства нашего населения от своего труда в пользу крупного капитала. Наша гражданская угнетённость заключается в том, что интересы крупного капитала для государства важнее, нежели интересы класса, который создаёт материальные ценности.

Если марксист со словами об интернационализме требует от вас сосредоточиться на том, чтобы устроить Д.А. Медведеву внеконституционное продление президентского срока в интересах крупного капитала и отказаться от стремления к объединению русского народа, то это не марксист, а наёмная кикимора, нанятая тем же феодалом и его покровителем, что и морда в вышиванке.

Марксизм и национализм не просто союзники — один бесполезен без другого, так как лишён в силу ограниченности метода возможности довести освобождение своего народа до конца.

Мы не можем идти в будущее, опираясь только на что-то одно — только на веру, только на искусство, только на коммунизм или национализм. Нам нужно это всё.

Всякий, кто хочет лишить нас хотя бы одного из этих инструментов уговорами или насилием, не желает нам добра.

Я — желаю.

Роман Носиков
источник