Дело было в мае 1922-го, когда основные бои Гражданской войны остались позади. Выпускники столичных учительских курсов Сава Зорин и Гриня Кашин устроились на работу в статистическое бюро и отправились в первую командировку на село. На ночь они остановились в деревне Старый Кум, где сельсоветом руководил несгибаемый большевик Спиридонов по прозвищу Советский.
Неожиданно посреди ночи в селе объявилась банда атамана Митрясова и заняла дом председателя. Спиридонов и молодые советские госслужащие еще до прихода банды успели спрятаться в подполе.
Разбойники устроили в избе у Спиридонова гулянку, где пели песню, слова которой хорошо известны в России и сейчас:
Эх, конь мой вороной,
Да обрез стальной,
Да густой туман,
Эх, батька-атаман.
В ноябре 2017-го песню с таким припевом исполнили участники шоу «Голос» на Первом канале. Сценические костюмы исполнителей — Дарья Винокурова и Тимофей Копылов были одеты в белые блузы и высокие кожаные сапоги — недвусмысленно отсылали к эпохе Гражданской войны.
Судьям «Голоса» выступление понравилось: конкурсантов похвалили за то, что они «продолжают традиции» и сумели донести до слушателя «безысходность того времени».
«И по тексту, и по смыслу, и по залихватскому вот этому стилю что ли, конечно, это белая песня, — комментировал член жюри Александр Градский. — Долгое время мы слушали песни только с одной стороны. И они были все потрясающие, красивые, безумно здорово сделанные музыкально. А вот вы сегодня дали нам песню другой стороны», — подчеркнул он.
Во время трансляции в титре Первого канала было указано, что песня «Вот пуля просвистела» (таково ее самое распространенное название, по первым строчкам) — народная.
«Батька атаман»
Точно так же ее аннотировала на своем альбоме «О любви» 1995 года группа «Чиж & Co». Группа и ее лидер Сергей Чиграков в середине 1990-х были исправными поставщиками хитов для российских любителей рока: «Вечная молодость», «О любви», «Фантом». Хотя последний студийный альбом «Чиж & Co» выпустили в 1999 году, группа продолжает успешно гастролировать по России.
Песня «Вот пуля просвистела» стала известна широкому слушателю во многом благодаря «Чиж & Co». В реестре Российского авторского общества за Чиграковым закреплены частичные права на песню «Батька атаман» (альтернативное название все той же «Вот пуля просвистела»). В графе «автор» указано, что музыка и текст народные, но также стоит и фамилия Чигракова.
Сам Чиграков на просьбу Русской службы Би-би-си о комментарии не ответил. А директор группы «Чиж & Co» Андрей Асанов сказал, что позиция музыканта отражена в интервью «Нашему радио», которое вышло в эфир в 2000 году.
Тогда Чиграков трижды повторил, что «Вот пуля просвистела» — это народная украинская песня, которую он впервые услышал в Харькове. По его словам, он лично был знаком с человеком, чей дед пел «Вот пуля просвистела» «в деревне в тридцатых годах в период коллективизации».
Авторы статьи о «Чиж & Co» в Википедии дали песне еще более узкое определение, хотя и без ссылки на источник информации — «народная полуанархическая».
«Простые аккорды, простая мелодия»
Уроженец Нижегородской области Чиграков прожил в Харькове пять лет — с 1989-го по 1994-й. В этот период в городе, рассказывают музыканты, была «мощнейшая рокерская тусовка».
«Ее считали журналисты даже круче московской. “Комсомолка” писала, что есть центры рок-н-ролла: Ленинград, Свердловск и Харьков», — вспоминает лидер группы «Разные люди» Александр Чернецкий.
По словам Чернецкого, в конце 1980-х эта песня в Харькове была очень популярна. «Люди запоминали ее во всех компаниях. Никто даже ручку не брал, не записывал — простые аккорды, простая мелодия, ее пели даже, а капелла. Не было гитары — [всё равно] после какой-то рюмки водки ее запевали», — говорит он.
Музыкант настаивает, что песня эта изначально к Харькову отношения не имеет: в 1987 году его товарищ услышал ее в Архангельске, запомнил и спел уже на Украине.
Чернецкий говорит, что Чиграков услышал песню именно от него. По его словам, в 2016 году и сам Чиграков подтверждал это публично на концерте, посвященном 50-летию лидера «Разных людей»: «Он говорил, что эту песню впервые услышал от Сани Чернецкого, поэтому хочет ее сыграть сейчас».
В том же 1987 году, когда песня стала популярна в Харькове, ее исполняла на рок-фестивале в Подольске ленинградская группа «Объект насмешек» во главе с Александром Рикошетом Аксеновым. На YouTube можно найти запись этого 40-минутного выступления. Одетый в косуху и увешанный бижутерией Рикошет приветствует зрителей так: «Приятно выступать в зале, где так много веселых лиц. А еще приятнее выступать в зале, где так много милиции. Сразу знаешь — с тобой ничего не случится».
Перед исполнением очередной песни он долго возится с плохо работающими микрофонами. Затем, видимо, отвечает на просьбу кого-то из зрителей: «God save the Queen» не умею. И затягивает: «Пуля пролетев, в грудь попала мне, но спасуся я на лихом коне». В третьем куплете песни Рикошет (очевидно, опасаясь возможных санкций) поет непривычные современному слушателю слова. Вместо «при Советах жить — торговать свой крест» слышно нечто совершенно бессмысленное: «при ответах жить — позабыть свой крест».
Спев еще одну песню, музыканты покидают сцену. Перед этим слышна чья-то реплика: «Рики, Рики, Рики! Все, хватит, уходите, тут лажа идет! Я потом все объясню вам».
Голос принадлежит Игорю Панкеру Гудкову, питерскому музыканту и продюсеру, который в 1987 году был директором группы «Объект насмешек». «Я пошел на пульт, и туда пришел кгбэшник и выключал звук на песне “Комиссар” [это третье название всё той же песни]. Меня чуть не свинтили там, потому что я ручки двигал наверх, а он их двигал вниз», — вспоминает Гудков.
Следующее масштабное выступление «Объекта насмешек» должно было состояться в Казани на фестивале под эгидой обкома ВЛКСМ. И Гудков сделал выводы из предыдущего концерта. Он снова пошел за звукорежиссерский пульт и выключил Рикошету микрофон. Но так, что в колонках на сцене, повернутых к музыкантам, звук остался, а в зале его не слышали. «Рикошет пел, ему было хорошо, а туда [зрителям] шла только музыка. Потом мы с ним подрались», — смущенно улыбается Гудков.
Правда, по словам Гудкова, у всей питерской рок-тусовки 1980-х «Комиссар» ассоциировался в первую очередь не с Рикошетом и не с Чижом (который тогда еще не успел прославиться), и даже не с народным творчеством. А с одним из пионеров советской панк-музыки — легендарным Андреем Свиньей Пановым.
«Комиссар»
Андрей Панов родился в Ленинграде в 1960 году в семье артистов балета. В юности они с Гудковым близко дружили. «Он всегда был человеком, вокруг которого все вертится. У него была квартира, удобно расположенная между всеми [друзьями] в Московском районе [Ленинграда]. И в этой квартире можно было всем собираться, в отличие от многих», — рассказывает Гудков.
Друзья увлекались западной музыкой и модой. Примерно в 1979 году из советской прессы они узнали о существовании панков и даже увидели «рисунок человека в булавках». А через некоторое время, по воспоминаниям Гудкова, Панов «купил у какого-то моряка [альбом английской панк-группы] Sex Pistols «Never Mind the Bollocks». Пластинка произвела на друзей неизгладимое впечатление.
Это был шок. Когда он ее привез к себе домой, мы послушали ее первый раз, и просто ничего не поняли. Второй раз — мы стали беситься, кидаться на стены, еще не зная, что такой танец есть — «пого»
Игорь Гудков
Первую группу Гудков и Панов организовали вместе. Позже, когда Гудков уже ушел из этого коллектива, он получил известность под названием «Автоматические удовлетворители». В 1983 году о концерте Андрея Панова в Люберцах написал андеграундный музыкальный журнал «УХО»:
«Критики и музыканты отметили возросший уровень музыкального мышления А. Панова, поднимающийся над банальным подражанием Sex Pistols (что имело место в прежних программах). Такие новые песни, как “Весь город”, “Черви”, “Удалая жизнь” и особенно “Атаман” воспринимаются уже не как забавная клоунада, а как настоящее искусство. Также отмечено, что А. Панов не страдает распространенной фобией к чужим песням и стремлением исполнять только свои, даже если они явно плохие: у него много песен на чужие стихи, вплоть до классики».
Аудиозапись исполнения песни есть на YouTube.
На этом концерте вместе с Пановым играл музыкант Алексей Рыба Рыбин. После смерти Панова в 1998 году Рыбин написал о своем товарище книгу «АУ! Свинья!», где есть рассказ его матери, Лии Пановой, о судьбе песни.
Она жалуется, как на ее сына из-за творчества давили органы безопасности:
Тот же “Комиссар”, которого ему все время инкриминировали, а это вообще не его песня… мне говорили — антисоветчина, мол, “Комиссар”… Я говорю — да не Андрюшина это песня, он ее и на концертах перестал исполнять из-за того, что вещь чужая.
То, что Панов стал редко петь песню после 1983 года, подтвердил Русской службе Би-би-си и сам Рыбин.
И все же, согласно реестру Российского авторского общества, права на песню «Комиссар», а также на песню «Вот пуля пролетела» (первоначальный вариант песни, где текст несколько отличается от версии «Чиж & Co») зарегистрированы за Андреем Пановым.
В интервью журналу FUZZ за два года до смерти Панова прямо спросили, кто написал песню. Музыкант ответил: «Вещь эта, действительно, чисто технически была мной собрана буквально по кусочкам, и к ее авторству я имею прямое отношение: не было б меня — не было бы и этой песни». Получается, Панов заявил об авторстве, но с оговорками: «чисто технически», «имею прямое отношение». И для такого ответа у него были свои причины.
Нехороший, Солидный и Лева
В книге об истории русского рока «Время колокольчиков» 1994 года журналист Илья Смирнов написал, что авторство текста песни принадлежит вовсе не Панову, а творческому дуэту «панков-интеллигентов» Игоря Нехорошего и Михаила Солидного. По словам, Смирнова, имена и прозвища авторов он узнал лично от Панова.
«Я эту песню слышал и до люберецкого безобразия. В акустическом варианте. Мы же довольно часто общались», — вспоминает журналист в разговоре с Русской службой Би-би-си.
Мне удивительно стало, что песня не очень похожа на их обычный репертуар под Sex Pistols. Я спросил: это кто сочинил? И получил ответ: Нехороший с Солидным». Так они и попали в книгу Смирнова под этими кличками.
Илья Смирнов
Журналист
В 2011 году поклонник творчества Андрея Панова Вячеслав Карабулькин решил выяснить полные имена Нехорошего и Солидного. Через окружение Панова в Санкт-Петербурге он узнал, что авторов текста зовут Игорь Шолк и Михаил Тинкельман. Также удалось установить автора музыки — Алексея Леву Леонтьева. Теперь на сайте, посвященном творчеству Андрея Панова, они значатся авторами песни «Комиссар». И, по словам Карабулькина, в окружении Панова «никто не сомневается», что именно эти люди написали песню.
Игорь Шолк переехал в Израиль, где работает в охранной фирме, специализирующейся на обеспечении безопасности музеев. Разговаривать с Би-би-си об истории песни он отказался.
Михаил Тинкельман живет в Петербурге, работает в сфере логистики. «Род интереса к моей персоне меня совершенно не вдохновляет. Так как я очевидно не претендовал ни на какие бонусы и упоминания, связанные с текстом, то и не имею никаких обязательств по удовлетворению чьего-либо любопытства. Обратите также внимание, что песенка, сделанная по приколу и для забавы, современными исполнителями подаётся пафосно и натужно, что, естественно, также не располагает к участию в этом раскладе», — объяснил Тинкельман свое нежелание дать интервью.
Единственным, кто охотно согласился пообщаться с Русской службой Би-би-си, оказался Алексей Леонтьев.
Мы встретились в петербуржском анти-кафе, обставленном, как советская квартира: старые обои, вытертая мебель, музыкальное оборудование в углу. Судя по архивным фотографиям, именно в таких квартирах проводил время с друзьями Панов.
Респектабельный 57-летний архитектор Алексей Леонтьев историю песни пересказал совершенно равнодушно. Написали они ее, по его словам, действительно, втроем — «ска такое получилось в изначальном варианте». Вскоре — «видимо, на какой-то пьянке» — ее услышал Свин.
«Свин, когда приходил ко мне в гости, сказал, что он готов купить за две бутылки портвейна право первородства. Право первородства ему, конечно же, не было продано, но право исполнения было отдано. При этом то ли история умалчивает, то ли никто не помнит, видели ли мы эти две бутылки портвейна. Но, по крайней мере, было обещано. Ну вот, собственно, и вся недолга», — вспоминает Леонтьев.
Он рассказывает, что хотя половина института, где он учился, слышала эту песню, о своих правах на нее он никогда не заявлял. Во-первых, Леонтьев вообще не считал себя музыкантом. Во-вторых, опасался во всеуслышание называть себя автором песни из-за возможных последствий. «Сажать, может, и не сажали, но нарываться тоже не стоило. В ту же концертную бригаду забирали и за меньшее», — объясняет он.
«А сейчас поднимать этого кадавра, вытаскивать его на свет божий, гримировать и так далее? Ну смешно — время не то уже. Кому это сейчас интересно?» — устало втолковывает мне Леонтьев.
Потерянный куплет
Наконец, находится объяснение, почему широкое признание песни и всенародная любовь к ней не вызывают у авторов никакого энтузиазма.
У песни, говорит Леонтьев, есть четвертый «жизнеутверждающий» куплет, «который сейчас никто не поет». «Я бы назвал это мощной кодой, которая превращает это из розовой сопли белогвардейской во вполне собранное произведение», — описывает он.
Леонтьев говорит, что не смог найти в интернете запись, где бы исполнялся этот куплет. Но пересказывать его наотрез отказывается: «Кому надо, тот знает. Кому не надо, они замечательно и это поют». Единственное, что удается выудить из Леонтьева, так это то, что в последнем куплете было слово «комиссарики».
Найти этот куплет в сети, тем более, по одному слову, действительно, непросто, но возможно. Всего в поисковой выдаче Google меньше десятка интернет-страниц, где он приводится целиком. В основном это сайты-песенники. Но есть и страница LiveJournal, где пользователь romanik (сотрудник движения «Голос» Роман Удот) в 2006 году опубликовал текст песни с последним куплетом:
Вот возьму обрез, да пойду с ним в лес,
Буду пить, гулять, комиссариков стрелять.
Сила у обреза — девять грамм свинца,
Щелкнул курок, вот и нету подлеца.
Удот объяснил: «Так пели у нас, студентов кафедры теоретической и экспериментальной физики МИФИ». По его словам, песня появилась в местной студенческой среде в конце 80-х. Сам Удот услышал ее от другого студента.
Другой студент, представившийся корреспонденту Русской службы Би-би-си как «Виктор из МИФИ», не смог вспомнить, где ее узнал: то ли на Украине, где гостил у родственников, то ли в стройотряде.
Где-то услышал, что-то подправил. Очень много пели под гитару, вставляя свои версии и куплеты, иногда полностью перепевая известные песни… Обычное дело, фольклор.
Журналист и музыкант из Минска Александр Помидоров, который тоже знает четвертый куплет песни, рассказывает, что слышал его в исполнении Панова примерно в 1988 — 1989 году. Более того, по его словам, у песни был еще и несколько измененный последний припев:
Давите красных сволочей,
Да чтоб не … [крали] коней.
Давите красных сволочей,
Да за жену, да за детей!
И, хотя в эфире Первого канала песня звучала без четвертого куплета, без матерного припева с титром «народная», позже сотрудники канала, публикуя запись выступления в социальных сетях, исправились, указав авторами текста и музыки Леонтьева, Тинкельмана и Шолка соответственно.
Забытая повесть
Так почти за сорок лет песня, которую создали люди, близкие к питерской панк-тусовке 1980-х, превратилась в «народную», «белую» и «казачью».
Хотя ее авторы не связаны ни с казачеством, ни с белым движением и далеки от политики, они, конечно, понимали, что бросают определенный вызов советской системе. Но уж точно не рассчитывали, что панковский прикол кто-то станет воспринимать буквально.
Однако у Леонтьева, Тинкельмана и Шолка был еще один соавтор, о котором они в самом буквальном смысле забыли. Для него песня была полноценным идеологическим инструментом.
Леонтьев в беседе с Русской службой Би-би-си признался, что песню он придумал, «почитывая старую литературку — журнал «Юность». Он наткнулся на повесть про ранние годы советской власти, в которой отрицательные персонажи — белые бандиты — пели антисоветские песни. Они послужили основой для двух куплетов.
Повесть «С мандатом губкома» обнаруживается в номере 3 за 1978 год. По сюжету произведения двое выпускников учительских курсов Сава Зорин и Гриня Кашин отправляются в командировку на село, где их застает банда атамана Митрясова.
Первая страница повести Сергея Мосияша "С мандатом губкома", опубликованной в 1978 году в журнале "Юность" | Источник: Русская служба Би-би-си
Она занимает дом председателя, а молодые советские госслужащие прячутся в подполе и слышат, как разбойники, пьянствуя над их головой, поют песни. Сначала плясовую:
У Советов денег нету,
А у нас их сколько хошь,
Потому как у Советов.
Всей скотины — клоп да вошь.
Как добуду я обрез.
Да уйду с обрезом в лес…
И начну я им опять.
Комиссариков считать.
Следом «заунывный голос затянул слезливую песню»:
Пуля прямо в грудь.
Попадала мне,
Но спасуся я на лихом коне.
Шашкою меня комиссар достал,
Кровью исходя, на коня я пал.
Эх, конь мой вороной,
Да обрез стальной,
Да густой туман,
Эх, батька-атаман.
Несмотря на унизительное положение советских госслужащих в данном конкретном эпизоде, в целом в повести торжествует идеологическая справедливость. В финале командир коммунистической дружины Лагутин с помощью главных героев зарубает шашкой атамана Митрясова. Мучительной смертью — от удара вилами — гибнет и один из бандитов, которые так нагло пели антисоветские песни в доме у председателя.
Повесть эту написал писатель Сергей Мосияш. Он родился в 1927 году в Новосибирской области, в 1944 году пошел добровольцем в армию, потом работал на шахте, в школе, в советской прессе и преподавал в институте. Мосияш писал стихи и прозу почти всю сознательную жизнь. Но известность получил, прежде всего, как автор исторических романов о российских правителях, ориентированных на школьников. Его произведения были изданы общим тиражом более 3 миллионов экземпляров. Умер Сергей Мосияш в 2007 году в белорусском Гомеле. В ноябре 2017 года в городской библиотеке города открыли музейную комнату памяти писателя.
Очевидно, «С мандатом губкома» — одна из первых проб пера Мосияша в жанре исторической прозы, так как большинство его исторических романов были опубликованы значительно позже. «Я не знаю, где отец взял эти песни. У него какие-то архивы были, которые он перелопачивал. И книг полно было всяких. И теперь все это гнездо разорено», — сказала Русской службе Би-би-си дочь писателя Наталья.
Неисторическое наследие
По просьбе Русской службы Би-би-си текст песни прокомментировал исследователь песен из Европейского университета в Санкт-Петербурге Рустам Фахретдинов. По его словам, ни такой, ни похожей песни нет ни в сборниках, изданных фольклористами по следам Гражданской войны, ни в песенниках до 1917 года, ни в документах и печатных изданиях эпохи войны, ни в мемуарах о ней.
Кроме того, Фахретдинов подчеркивает, что песня сложена литературным размером, который почти не использовался в песнях Гражданской войны, — шестистопным хореем с цезурным усечением на один слог и мужской рифмой.
У меня есть база упоминаний песен на Гражданской войне — около 1500 случаев, так вот этот размер встречается в моей базе один раз… То есть даже этот размер на Гражданской войне не был популярен.
Рустам Фахретдинов
Исследователь песен из Европейского университета в Санкт-Петербурге
«Песня совпадает тематикой и лексикой с популярными песнями в этом размере, в том числе “Степь да степь кругом” и “Ой, мороз, мороз” — во всех фигурируют кони и потенциальная смерть. Думаю, что Мосияш (или кто-то другой) сочинил текст под впечатлением от этих песен», — объясняет Фахретдинов. «99% уверенности, что этой песни не было ни до Гражданской войны, ни на ней», — резюмирует ученый.
Впрочем, историчность или не историчность песни вовсе не смущает народные коллективы, которые исполняют ее в наши дни, например, Московский казачий хор. В его версии песня вовсе не выглядит «розовой белогвардейской соплей», как называет ее Леонтьев.
Руководитель Московского казачьего хора Вениамин Новоточинов уверен, что главное в песне не происхождение, а правдивость
«Несмотря на то, что история не до конца выясненная, [песня] вполне себе ложится в репертуар казачьего коллектива. И она раскрывает исторический контекст, позволяет современному зрителю понять, чем была Гражданская война, и какие ощущения и эмоции испытывали люди в то время», — говорит Новоточинов.
Но свыкнуться с тем, что содержание песни, скорее всего, вымысел четырех человек, ему все-таки трудно: «Вообще удивительно: такая песня — никогда бы ни подумал, что она написана в 70-х — 80-х годах. Настолько она передает эмоции, настолько она честная, что ли».
Комментарии (0)