Народы 22 века: мамонты, «обнимашки» и космические грузины

25 мая в петербургском кулуаре «Реставрация нравов» прошёл очередной лекториум Центра проективной этнопсихологии «Белая индия», на котором прозвучали евразийские и скифские ответы на современную эпоху трансгуманизации человечества.

Будут ли этносы играть какую-то заметную роль в XXII веке или они исчезнуть как пережитки прошлого? Что случится, когда жизнь на земле станет не ценным выражением природы, а частью кибернетического контура, одной из деталей механизма? Что случится с народами и их представителями, когда само понятие «пользователь» исчезнет, и уже будет непонятно где находится человек, а где компьютер? Павел Зарифуллин, Герман Садулаев и Александр Секацкий попробовали ответить на эти вопросы.

Мамонты

Это мир бортовых компьютеров и спутников геопозиционирования висит круглым шаром в безвоздушном пространстве. Мир этнической жизни покоится на трех слонах. Или даже мамонтах. И чем чаще человек выбирает круглое в пустоте, тем больше его жизнь утрачивает смысл, опустошается, превращаясь в раскрывшуюся хризалиду, из которой бабочка уже давно улетела.

Зарифуллин рассказал, что русский народ по какой-то странной пассионарной случайности оказался очень восприимчив к таким бабочкам. Поэтому во главе всех важнейших инноваций, изменивших облик планеты и человеческого сообщества, стояли представители русского мира. Они не всегда пользовались плодами своих открытий, и не всегда эти открытия приносили благ больше, чем проклятий. Но именно они давали человечеству все ключи для того чтобы люди могли спокойно жить в пространстве нового фазового состояния, которое раньше их пугало.

Современная технологическая революция, вторжение инфраструктуры в последний оплот человечности – в тело и психику – также были подготовлены русским миром. Русскими космистами, Николаем Федоровым, но не только. Александр Брин и другие русские программисты подготовили то будущее, которое нам еще предстоит пережить. Будущее с суперкомпьютерами, big data, киберизацией тела, нейроимплантацией и прочими трансфигурациями живой материи, которую уже невозможно будет назвать ни живой, ни неживой.

Здесь и начинается возрождение человеческого – в мире, который принесли в жертву ради его возобновления, и который покрыт всюду тленом дизайна. Невозможно купить новую дубленку, если не выкинул старую поеденную молью шубу. В историческом шкафу просто нет для нее места. И этот шкаф еще и сужается, в нем уже не спрятать ни Нарнии, ни Царства пресвитера Иоанна. Мир стал очень тесным и нуждается в дополнительных измерениях, которые компьютер дать не может. Компьютер может лишь расчищать уже заполненное пространство, чтобы оптимизировать и компактно уложить в нем людей и вещи.

В XXI веке роботы вытесняют людей отовсюду, предлагая законсервировать себя на складе цивилизации. Однако те, кто восприимчив к этническому пульсу Земли, открывают для себя новые возможности. Когда все потребности удовлетворены, самое нелепое – это стать зомби. Наступает время сделать что-то такое, что компьютер не сможет ни ассимилировать, ни понять. И когда мы спроектируем, как возрожденные в Якутии русскими и японскими генетиками мамонты отвоевывают у Машины новое жизненное пространство, мы увидим и те новые измерения нашего шкафа, в котором мы сидели, но так и не смогли разглядеть.

Тело человека

Герман Садулаев сконцентрировался на теле человека. Индивидуальное тело для него не является истинным человеческим телом. Это видно по тому, в каких зонах происходит торговый обмен. Также как рука не оказывает платные услуги рту или спине, также и члены одного племени не оказывают друг другу платных услуг. Это видно по тому, как осуществляются телесные контакты между членами племен. Когда они обнимаются. Они фактически становятся единым телом для внешнего наблюдателя.

Но наше тело расколото, и в его трещинах заводятся такие социальные болезни как злоупотребление рыночными, политическими, социальными и бытовыми технологиями.

Если раньше мы могли обратиться к своей истинной телесности, прибегая к кочевому образу поведения, то сегодня мы можем лишь на время отпуска сорваться куда-нибудь отдохнуть и после такой небольшой социальной терапии вернуться обратно в машинный мир расколотого тела, где продолжим испытывать дискомфорт индивидуального существования. С этой точки зрения все наши заслуги индивидуальности – личность, достижения и особенность – никакие не заслуги, а лишь маргинальные и неоправданно раздутые фикции, которыми мы усыпляем наше сознание в тот момент, когда Машина берет свое.

Только тогда, когда мы восстановим режим контактного проживания, только тогда мы и сможем вернуть себе гармонию своего существования как единого, большого и истинного тела, не подверженного фрустрациям и ужасу сквозного бытия в истории.

Из зала также добавили, что неспроста эффективная численность боевого подразделения составляла 200 человек (его еще называют числом Данбара). Это возможный нейрофизиологический предел, до которого люди способны принимать решения по консенсусу, а не большинством голосов. Это же средняя численность неолитической деревни, которую заметил Льюис Мамфорд, философ техники.

Космологические константы

Александр Секацкий посчитал появление суперкомпьютеров и нейросетей не таким фатальным для этносов и цивилизации явлением.

Дело в том, что этнический гомеостаз постоянно испытывает воздействие космологических констант, среди которых существуют и такие очевидные как число «пи» и лямбда-постоянная, и совершенно неочевидные, найдя и обретя которые, этнос получает невероятный импульс к развитию. И он становится основой для существования империй и интеллектуальных прорывов, приносящих новое качество цивилизации.

Никакие компьютеры не смогут отменить существования этих космологических констант, так как сами являются их фрактальным следствием, продиктованным инфляционной природой этих самых констант. А значит этнос, хранящий и оберегающий свою связь с этими константами, всегда будет актуален и содержателен, несмотря на то, насколько «соединительная ткань» компьютеров разрослась и укоренилась.

Другими словами, всегда будут «космические грузины», которые будут выступать предиктором для любых технологий, будут указывать им цель и область применения. И всегда будет солнечный русский, для которого компьютеры не хозяин, не цель и не обязанность. А всегда лишь средство.

Виталий Трофимов-Трофимов
Фотографии Степан Киянов

Лекториум организован при поддержке проекта «Ужины с чудаками»