«Представляем вашему вниманию большую подробную статью, посвященную вопросам латентности сексуального насилия и ложных обвинений в нем. Главный автор — . За предоставление многих важных материалов благодарим . За консультации спасибо юристу . За важные дополнения, ценные мысли, а также внимательную проверку выражаем признательность , и . А оформлением поста мы обязаны .
Наверное, ещё очень долгое время разоблачение мифов об изнасиловании будет оставаться весьма актуальной задачей. В нашей стране жертва изнасилования нередко рискует быть приравненной к преступной провокаторше, соблазнившей «бедного парня». О. Ю. Михайлова дает следующее определение мифам об изнасиловании:
«Мифами об изнасиловании называются установки и представления о причинах изнасилования, приписывающие женщинам ответственность за действия насильника и оправдывающие агрессивное сексуальное поведение мужчин.»[1]
В данной статье будет рассматриваться один из популярных мифов об изнасиловании — миф, согласно которому бóльшая часть заявлений о сексуальном насилии являются ложными. Этот миф активно используют для травли жертв изнасилований, невзирая на то, что изнасилование является . Для начала обратимся к теме латентности сексуального насилия, а затем рассмотрим, настолько ли велик процент ложных заявлений об изнасиловании, как принято считать в нашем обществе.
О латентности сексуального насилия
Содержание
Как было отмечено выше, изнасилование обладает высокой латентностью. В докладе Генерального Секретаря ООН, посвященном всем формам насилия над женщинами, о распространенности сексуального насилия в отдельных странах говорится следующее:
«Статистические данные, извлечённые из полицейских сводок, являются ненадежными из-за значительного их занижения»[2].
В Канаде, например, 11,6% женщин сообщили, что пережили сексуальное насилие со стороны лица, не являющегося партнером. В Новой Зеландии и Австралии исследования показали, что от 10% до 20% женщин испытали на себе различные формы сексуального насилия со стороны лиц, не являющихся партнерами, в том числе нежелательные прикосновения сексуального характера, попытки изнасилования и изнасилования. Предварительные результаты из Швейцарии показывают, что 22,3% женщин столкнулись с сексуальным насилием[3]. В США 18% женщин стали жертвами изнасилования или попытки изнасилования[4]. Однако бóльшая часть изнасилований так и остается неизвестной полиции.
Д. Лисак и П. Миллер, ссылаясь на другие публикации, отмечают, что от 64 до 96% случаев изнасилований не сообщаются в правоохранительные органы[5]. Например, в работе Б. Фишера и др., в которой говорится о сексуальном насилии над студентками колледжей, указывается, что жертвы сообщали о менее 5% изнасилований и попыток изнасилований сотрудникам полиции. А в двух трети случаев насилия жертва не рассказала о случившемся вообще никому[6]. Статистические данные по преступности в США показывают, что в период с 2006 по 2010 г. 65% случаев сексуального насилия остались несообщенными полиции[7].
В немецких исследованиях также говорится о высокой латентности сексуальных преступлений. Согласно исследованию по безопасности и преступности из Шлезвиг- Гольштейна, заявления относительно сексуальных преступлений были поданы только в 7,9% случаев[8]. Министр внутренних и федеральных дел Шлезвиг-Гольштейна, Ш. Штудт, изучив данные этого исследования, проявил беспокойство относительно латентности сексуальных преступлений[9]. В таком же исследовании из Нижней Саксонии количество заявлений, поданных из-за сексуальных преступлений, составляет 7%[10].
В статье украинской исследовательницы Я. Т. Наваляны приводятся данные из разных статей относительно латентности изнасилований: исследователи оценивают процент латентных изнасилований от 46% до 90%[11]. В статье говорится об интернет-анкетировании, которое показало, что только 20,8% жертв обращались в правоохранительные органы по факту изнасилования, в то время как 79,2% женщин не обращались в полицию[12]. Другое анкетирование показало, что всего 29% изнасилованных женщин обратились в правоохранительные органы[13]. В Польше, согласно данным статьи О. Борковской, регистрируется около 8% изнасилований; остальные преступления этого типа не попадают в поле зрения правоохранительных органов[14].
Теперь обратимся к ситуации с латентностью сексуального насилия в России. Согласно Федеральной службе государственной статистики в России, за 2014 год было совершенно 4,2 тыс. изнасилований и покушений на изнасилование[15]. Однако ученые, исследующие тему латентности изнасилований полагают, что немалая часть преступлений такого типа так и остается вне поля зрения официальной статистики. Л. В. Пономарева отмечает, что «только 7,8% изнасилованных обратились в правоохранительные органы с просьбой защитить их честь и достоинство»[16].
Ю. Н. Аргунова полагает, что данные уголовной статистики не соответствуют реальному количеству совершаемых в России изнасилований[17]. Исследовательница приводит следующую статистику относительно отказов о возбуждении уголовных дел по факту изнасилования: «За период с 1997 по 2003 год соотношение между числом возбужденных органами прокуратуры уголовных дел об изнасилованиях и количеством материалов об отказе в их возбуждении увеличилось почти вдвое: если в 1997 году на одно возбужденное уголовное дело об изнасиловании приходилось около 1,5 так называемых отказных материалов, то в 2003 году их стало уже 2,8»[18]. В монографии «Судебная сексология» авторы отмечают, что «официальные цифры осуждений составляют лишь очень небольшой процент от реальных цифр сексуальных преступлений, совершаемых в течение одного года». В качестве доказательства этого тезиса авторы монографии приводят работы иностранных исследователей, в которых отображается «расхождение между заявляемыми в исследованиях уровнями сексуальных злоупотреблений и количеством осуждений за сексуальные преступления»[19]. К сожалению, в нашей стране мало исследований о латентности изнасилований и реальном количестве пострадавших женщин.
Ю. И. Пиголкин, О. А. Дмитриева, Н. Г. Щитов, Г. Б. Дерягин в монографии, посвященной сексуальному насилию, пишут о том, что для выявления латентности сексуального насилия во Владивостоке использовались анкеты-опросники, которые заполнили 400 женщин из разных социальных групп. Данное анкетирование выявило следующее:
«При посягательствах на половую неприкосновенность лиц женского пола группу риска составляют девушки и женщины 15-25 лет. Практически каждая третья женщина в юном или молодом возрасте подверглась сексуальному насилию»[20]. [Данные виктимологических опросов, однако, должны контролироваться примерно так, как это делается для основных видов преступлений в США, где официальную статистику преступлений сопоставляют и с виктимологическими опросами, и с опросами преступников, сидящих за соответствующее деяние — как часто и как успешно они им занимались? См. «Криминологию» п/ред. В.Ф.Шели]
Статистика относительной частоты изнасилований: в странах вроде Швеции цифры растут, так как латентность снижается
А. П. Дьяченко отмечает, что «большое количество фактов изнасилования продолжает оставаться латентным. Это надо принимать во внимание при правовом регулировании, реализации уголовно-правовых мер борьбы с такими деяниями и при оценке ее результатов. Например, по экспертным выводам прокуратуры, действительное количество случаев изнасилования в 2-3 раза больше, чем зарегистрированных, по мнению ученых, на каждый зафиксированный статистикой факт изнасилования приходится от трех (Г. М. Резник) до четырех-шести (А. Н. Игнатов, Г. М. Миньковский) неучтенных»[21]. Исследователи объясняют данное обстоятельство тем, что жертвы боятся осуждения со стороны общества, предвзятого отношения со стороны полиции, непонимания близких людей; жертвы изнасилования склонны обвинять себя в агрессии преступника. Ведь мифы об изнасиловании очень распространены в российском обществе, а представители правоохранительных органов задают жертвам вопросы относительно их внешнего вида, поведения, сексуальной жизни. Все эти вопросы подразумевают виновность жертвы[22]. Доклад национальной и независимой комиссии по правам женщин говорит о том, что на потерпевшую оказывается давление представителями правоохранительных органов с целью отказа заводить уголовное дело или отказа в регистрации заявления[23].
Также проблемой для жертв, пострадавших от сексуального насилия, является тот факт, что в России им не оказывается должная помощь и реабилитация:
«Оказанием помощи пострадавшим и их реабилитацией занимаются сейчас в России исключительно НПО. В государстве совершенно отсутствует система профилактики сексуального насилия, национальные программы по предотвращению сексуального насилия, а также возможность оказания своевременной квалифицированной помощи пострадавшим»[24].
Исследования ложных заявлений об изнасиловании
Одним из распространенных мифов об изнасиловании является мнение, согласно которому большая часть заявлений об изнасиловании является ложной. Давайте рассмотрим этот взгляд с точки зрения научных исследований.
Начнем с определения ложного заявления об изнасиловании. Авторы статьи о ложных заявлениях относительно сексуального насилия дают следующее определение: «Хотя разные люди имеют очень различные представления о том, что на самом деле является ложным заявлением, мы считаем наиболее корректным следующее определение:
Ложным является заявление об акте сексуального насилия, который никогда не имел места (т.е. никогда не было совершено ни самого акта сексуального насилия, ни попытки его совершения).
И хотя данное определение может показаться простым, существуют очень различные мнения относительно того, какие критерии следует использовать для вынесения решения о том, что сексуальное насилие на самом деле никогда не имело места. Так, например, следователи, работники прокуратуры или другие официальные лица могут сделать заключение о ложности заявления, основываясь исключительно на своем личном мнении о жертве, обвиняемом и достоверности их показаний. Это является совершенно неприемлемой практикой»[25]. В этом исследовании также отмечается, что процент ложных заявлений о сексуальном насилии находится в промежутке от 2 до 8%: «Реалистичная и фактически доказуемая оценка процента ложных обвинений в изнасиловании в 2-8% показывает таким образом, что американцы драматически преувеличивают частоту этого явления.»[26]
Доклад Королевской службы обвинения по Англии и Уэльсу исследовал случаи ложных заявлений об изнасиловании с января 2011 года по май 2012 года. За этот период было рассмотрено 5651 заявление об изнасиловании и 35 заявлений были признаны ложными[27]. То есть меньше 1% заявлений были признаны ложными. Исследование 850 случаев изнасилований, совершенных в Австралии, в штате Виктория с 2000 по 2003 год показало, что только 2.1% заявлений об изнасилованиях классифицировались полицией как ложные[28]. Другое английское исследование, проведенное по заказу Хоум-Офиса, основанное на анализе 2643 случаев изнасилований, показало, что полицейские округа определили 8% заявлений об изнасиловании как ложные[29].
Однако исследователи отметили, что некоторые случаи изнасилований отнесли к ложным на основе личных суждений следователей и эти случаи не отвечали критериям ложного заявления об изнасиловании, поэтому количество ложных заявлений может быть снижено до 3%[30]. Д. Лисак, Л. Гардиньер и др. проанализировали 136 заявлений о совершении изнасилования, поступивших в Северо-восточный университет, в течение 10 лет. Из 136 заявлений 8 были отмечены как ложные, что составляет 5,9% от всех заявлений об изнасиловании. Авторы исследования делают вывод, что результаты их исследования согласуются с теми исследованиями, которые имели схожую методологию для того, чтобы определить, ложно ли заявление об изнасиловании[31].
Отчет ФБР за 1996 год определил 8% заявлений об изнасиловании как необоснованные, безосновательные[32]. Однако Б. Гросс написал, что такая статистика “практически бессмысленна, так как ФБР использует различные критерии для обозначения понятия «необоснованное заявление»”. Например, заявление об изнасиловании может быть определено как необоснованное, если предполагаемая жертва не пыталась отбиться от подозреваемого, если предполагаемый преступник не использовал физическую силу или оружие, если предполагаемая жертва не имела каких-либо телесных повреждений или если предполагаемая жертва и обвиняемый имели прежде сексуальные отношения. Кроме того, отчет может считаться необоснованным, если нет никаких вещественных доказательств или слишком много несоответствий между утверждением обвинителя и существующими уликами. Таким образом, хотя некоторые необоснованные случаи изнасилования могут быть ложными или сфабрикованными, не все необоснованные случаи являются ложными[33].
Недавнее исследование, проведенное К. Спон и др. в 2014 году, которое было основано на количественных и качественных данных из Департамента полиции Лос-Анджелеса, полученных за 2008 год, выявило, что 4,5% от всех заявлений об изнасиловании оказались ложными. 2,2% были случаями, когда подавший заявление об изнасиловании отказался от своего мнения, а также существовали доказательства того, что преступление не совершалось; 2,3% случая были ситуациями, при которых обвиняющая сторона не отказалась от своего мнения, но существовали доказательства, что преступление не имело места быть[34]. Согласно данным полицейской статистики Баварии за 2000 год 7,4% заявлений об изнасиловании были отмечены как ложные.[35]
Исследование Ю. Канина[36], согласно которому 41% из 109 заявлений об изнасиловании являются ложными, было подвергнуто критике разными исследователями. Д. Лисак критикует работу Ю. Канина за то, что Ю. Канин определяет ложным то заявление об изнасиловании, которое было классифицировано так полицейским округом. Ю. Канин не объясняет в своей работе, как он проверял отчеты полицейских о ложных заявлениях об изнасилованиях, какие уточняющие вопросы он задавал следователям. Ю. Канин, таким образом, не провел систематический анализ данных округа полиции, а просто поверил полицейской отчетности. К тому же, у него не было четких методологических критериев для определения ложного заявления об изнасиловании[37].
Подводя итог, авторы статьи пишут об исследовании Ю. Канина следующее:
«В общем, отсутствие какого-либо связного или систематизированного метода анализа, отсутствие четкого определения того, что представляет собой ложное заявление, и зависимость от классификаций, сделанных в полиции, которая использовала следственные процедуры, отвергнутые в настоящее время, – все это делает исследование Ю. Канина очень сомнительным»[38].
Другой исследователь Ф. Рамни, который анализировал разные работы по статистике ложных заявлений об изнасиловании, вдобавок критикует методологические особенности проведения исследования Ю. Канина. Он также добавляет, что настоятельная просьба полицейских пройти допрос на детекторе лжи [который неэффективен для этой задачи, что хорошо известно психологам, см. «Нейроманию. Как мы теряем разум в эпоху расцвета науки о мозге», ] приводит к тому, что жертва ощущает себя подозреваемой следователями. Канин, к тому же, не указал в своей статье, какое количество человек согласились на такой допрос, а какое отказалось[39].
Многие участники МД [мужское движение, гомолог белых расистов в женском вопросе] любят утверждать, что мужчины имеют высокий риск отправиться в тюрьму из-за ложного обвинения в изнасиловании. Однако в исследовании Д. Вайзер говорится, что лица, подающие ложные заявления об изнасиловании, только в 18% случаев назвали имя подозреваемого, при этом арест был произведен по отношению к 2,8% подозреваемых, а обвинено было только 0,9% подозреваемых[40]. Исследовательница пишет о том, что в других работах по ложным заявлениям в изнасиловании авторы прослеживают схожую схему: ложное обвинение в изнасиловании направлено по отношению к незнакомому человеку; другие исследования также предполагают аналогичную схему, в которой случаи ложного сообщения, скорее всего, включают в себя незнакомца как преступника, и никто из подозреваемых не был назван предполагаемой жертвой. Л. Келли отмечает также, что в большинстве ложных обвинений в изнасиловании не указывается имя преступника, а обвинение направлено на незнакомого человека[41]. К. Лонсвей показывает, что ложные обвинения в изнасиловании обычно стараются максимально соответствовать общественным стереотипам о «настоящем изнасиловании», от чего преступник обычно в таких заявлениях является незнакомым человеком[42].
Таким образом, можно сделать вывод, что именно мифы об изнасиловании, циркулирующие в нашем обществе, формируют мнение, согласно которому множество мужчин, обвиняемых в изнасиловании, являются оклеветанными; что в тюрьмах находится много мужчин, несправедливо посаженных за изнасилование.
Заключение
Мифы об изнасиловании, которые распространены в нашем обществе, способствуют тому, что вина перекладывается на жертву насилия. Ложные заявления об изнасиловании несомненно существуют, но СМИ и разные общественные деятели драматически преувеличивают их количество, что приводит к еще большей стигматизации жертв сексуального насилия. Аргумент, что большинство женщин врут относительно сексуального насилия, помогает оправдывать в глазах общества преступников, чья вина была доказана в суде [т.е. он ложен и социально опасен]. При всем при этом изнасилование является высоко латентным преступлением; большинство жертв никогда не обращаются в полицию (преимущественно из-за существующих общественных стереотипов).[мужчин тоже насилуют, да, но на порядок реже, ]
Если наше общество и дальше будет обвинять жертву насилия во лжи и травить пострадавших, то изнасилованные девушки будут все реже и реже обращаться в правоохранительные органы [и создавать им поменьше проблем, что тем удобно, особенно когда насилует ]. Учитывая , с развитием капитализма и «чувства собственности» проблема будет лишь обостряться
Литература
[1] О. Ю. Михайлова. Криминальная сексуальная агрессия: теоретико-методологический подход. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та,2000, с. 106.
[2] In-depth study on all forms of violence against women. Report of the Secretary-General, 2006, p. 41.
[3] Ibid., p. 41.
[4] National Institute of Justice & Centers for Disease Control & Prevention, Prevalence, Incidence and Consequences of Violence Against Women Survey, 1998, p. 2.
[5] Lisak D.; Miller P. M. Repeat rape and multiple offending among undetected rapists. Violence& Victins. 17 (1): 73–84,2002, p. 73.
[6] Fisher B.S., Cullen F.T., & Turner M.G. The sexual victimization of college women. Washington, DC: U.S. Department of Justice, Bureau of Justice Statistic, 2000, р. 23.
[7] National Crime Victimization survey.Victimizations Not Reported to the Police, 2006-2010. U.S. Department of Justice. Bureau of Justice Statistics, 2012. .
[8] Dreißigacker А. Befragung zu Sicherheit und Kriminalität. Kernbefunde der Dunkelfeldstudie 2015 des Landeskriminalamtes Schleswig-Holstein, 2016, S. 25.
[9] Erste schleswig-holsteinische Dunkelfeldstudie,2016.
[10] Befragung zu Sicherheit und Kriminalität in Niedersachsen 2015 .Bericht zu Kernbefunden der Studie. Hannover, 2016, S. 38.
[11] Наваляна Я. Т. Кількісні та якісні показники злочинності латентних зґвалтувань. Трибуна докторанта, аспіранта і здобувача. Випуск 31, 2016, с. 238-239.
[12] Ibid., c. 240.
[13] Ibid., c. 240.
[14] Borkowska O. Skala przestępstwa zgwałcenia w Polsce. — Dość milczenia. Przemoc seksualna wobec kobiet i problem gwałtu w Polsce, Warszawa, 2011, s. 12.
[16] Пономарева, Л. В. Тактические операции в типичных ситуациях расследования изнасилований :Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Саратов ,1997.
[17] Аргунова Ю.Н.Проблемы латентности изнасилований / Независимый Психиатрический журнал №1, 2005.
[18] Аргунова Ю.Н.Проблемы латентности изнасилований / Независимый Психиатрический журнал №1, 2005.
[19] Ткаченко А.А., Введенский Г.Е., Дворянчиков Н.В. Судебная сексология. Изд. 2-е, испр. И доп. — М.:БИНОМ, 2015. с. 563.
[20] Пиголкин Ю. И. . Дмитриева О. А., Щитов Н. Г., Дерягин Г. Б. Сексуальное насилие: теории, подходы и методы исследования. М.: ООО «Мединское информационное агентство», 2008, с. 167-168.
[21] Дьяченко А.П. Уголовно-правовая охрана граждан в сфере сексуальных отношений: Учеб. пособие.- М., 1995, с. 68.
[22] Малкина-Пых И. Виктимология. Психология поведения жертвы, 2010.
[23] Доклад Национальной независимой комиссии по правам женщин и насилию в отношении женщин «Ни закона, ни справедливости: Насилие в отношении женщин в России» // Под ред. Марины Писклаковой-Паркер и Андрея Синельникова. — М.: Эслан, 2010 г., с. 41. www.stopvaw.org/uploads/anna_report_rus.doc
[24] Насилие в отношении женщин в России. Альтернативный Доклад о выполнении в Российской Федерации Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. М. 2010. с. 23.
[25] Lonsway K., Archambault J., Lisak D. False Reports: Moving Beyond the Issue to Successfully Investigate and Prosecute Non-Stranger Sexual Assault.The National Center for the Prosecution of Violence Against Women, 2009, p. 4.
[26] Ibid, p.3.
[27]
[28] Heenan M.; MurrayS. Study of Reported Rapes in Victoria 2000-2003. Summary Research Report. Abstracts Database – National Criminal Justice Reference Service,2006, p. 5.
[29] Kelly L., Lovett J., Regan L. A gap or a chasm? Attrition in reported rape cases. Home Office Research Study 293, 2005,p. 47.
[30] Kelly L., Lovett J., Regan L. A gap or a chasm? Attrition in reported rape cases. Home Office Research Study 293, 2005, p. 53.
[31] Lisak D.; Gardinier L.; Nicksa S.; Cote A. False allegations of sexual assault: an analysis of ten years of reported cases. Violence Against Women.16 (12): 1318–1334,2010, p.1329-1330.
[32] Сrime in the United States 1996: Uniform Crime Statistics, Section II: Crime Index Offenses Reported. FBI, 1997, p. 24.
[33] Gross B. False Rape Allegations: An Assault On Justice. The Forensic Examiner, 2009.
[34] Spohn C., White C., & Tellis K. . Unfounding sexual assault: Examining the decision to unfound and identifying false reports. Law & Society Review, 48, 2014, р. 174.
[35] Elsner E., Steffen W. Vergewaltigung und sexuelle Nötigung in Bayern. Opferrisiko, Opfer- und Tatverdächtigenverhalten, polizeiliche Ermittlungen, justizielle Erledigung, 1. Auflage. Bayerisches Landeskriminalamt, München, 2005, S. 176.
[36] Kanin, E.J. False rape allegations.Archives of Sexual Behavior, 23, 81-91, 1994.
[37] Lisak D.; Gardinier L.; Nicksa S.; Cote A. False allegations of sexual assault: ana analysis of ten years of reported cases. Violence Against Women, 16, 2010, p.1323.
[38] Ibid., p.1324.
[39] Rumney Ph. N.S. . False Allegations of Rape.Cambridge Law Journal. 65 (1): 128–158, 2006, p. 138-139.
[40] Weiser D. A.Confronting Myths About Sexual Assault: A Feminist Analysis of the False Report Literature.Texas Tech University. Family Relations: Interdisciplinary Journal of Applied Family Studies, 2017, p. 53-54.
[41] Kelly L. The (In)Credible Words of Women: False Allegations in European Rape Research, 16 Violence Against Women, 2010, p. 1346.
[42] Lonsway, K. A. Trying to move the elephant in the living room: Responding to the challenge of false rape reports. Violence Against Women, 16, 2010, р. 1361.
Источник
Рекомендуем прочесть!
Комментарии (0)