Динамика дипломатии по решению кипрского вопроса.
Июнь 2017 года запомнится как месяц интенсивной дипломатии в переговорах по объединению острова. Встречи в НьюЙорке (4 июня) и швейцарском КранМонтана (28 июня) не только стали основным содержанием внешней политики Республики Кипр, но и оказывают влияние на всю геополитическую подсистему Восточного Средиземноморья. Что принес первый раунд переговоров, и как изменяются позиции основных заинтересованных игроков в реальном политическом времени? Вниманию читателей предлагается экспрессаналитика по этим вопросам.
ГЛАВНОЕ – БЕЗОПАСНОСТЬ
После двух лет челночной дипломатии специальный советник Генсека ООН по Кипру Эспен Барт Эйде фактически признал приоритет силовой геополитики над прочими аспектами урегулирования. Сохраняя официальную улыбку по итогам нью-йоркского раунда, он заявил об «изобретении велосипеда», отметив, что ключевым вопросом успеха дальнейших переговоров остаются гарантии взаимной безопасности. Прочие вопросы, такие как возвращение собственности, территориальные аспекты, углеводородные шельфы и разделение властей в будущем объединенном государстве являются вторичными.
Анкара все еще держит на северной части острова порядка 35–40 тыс военных, опираясь на известный «Договор о гарантиях», в свое время вошедший в текст Конституции Кипра 1960 года. Турецкая логика остается прежней: войска поддерживают на острове некую «систему безопасности» и могут быть задействованы в случае угроз турецкой общине.
Архаичность такого подхода очевидна. Тем не менее, за эти годы вопрос о присутствии турецкого контингента через наднациональные стратегии внешних медиаторов решить не удалось. Роль Турции как ключевого военного-политического игрока в Восточном Средиземноморье остается достаточно сильной. Сирийский конфликт, отчаянная агония Исламского государства и взрывоопасность постреволюционного арабского мира оставляют минимальные шансы на то, что Анкара откажется от так называемой «Турецкой республики Северного Кипра» как места дислокации войск.
В этой ситуации греко-кипрская сторона предложила альтернативную систему обеспечения безопасности острова, блокирующую потенциальные межэтнические конфликты после объединения. Никос Анастасиадис выступил с инициативой замены турецких войск международным контингентом на основе силовых структур европейских стран. Никосия сознательно сделала ставку на Брюссель с учетом последнего обновления внешней и оборонной политик ЕС. Недавно был сформирован Фонд европейской обороны с годовым бюджетом в 5,5 млрд евро. Координировать операции будет соответствующий центр планирования военных миссий.
Есть вероятность, что в сложившейся ситуации сработает механизм взаимного интереса. Кипрский вопрос может стать объектом более пристального внимания, активного действия и, что немаловажно, финансирования. В свою очередь, Брюссель через успех наблюдательно-силовой миссии мог бы укрепить свой внешнеполитический авторитет в непростое для себя время.
Напомним, что вывод турецких войск – одно из двух принципиальных условий Никосии на переговорах. Второе – упразднение архаичного трио так называемых «гарантов безопасности» Кипра (Великобритании, Греции и Турции). Дальнейшая логика анализа позволяет рассмотреть обновление позиций этих государств, а также России и США по кипрскому вопросу.
ЛОНДОН
В феврале этого года произошло малозаметное, на первый взгляд, дипломатическое событие. В ходе визита на Кипр министра обороны Великобритании Майкла Фэллона была обновлена Программа сотрудничества между двумя странами. После фатального голосования по Брекситу Лондон делает ставку на укрепление глобальной роли, нацеливаясь на конкуренцию с ЕС по многим позициям. В связи с этим Фэллон отметил, что Кипр остается одним из ключевых партнеров Лондона в деле укрепления европейской безопасности и стабильности. Стороны договорились о более тесном взаимодействии, включающем борьбу с терроризмом и обмен разведданными, а также о пресечении попыток гибридных войн и киберугроз.
В качестве информации для размышления уместно напомнить, что основным источником двух последних «угроз», по мнению Лондона, в последние годы является Россия. Кроме того, кипрские офицеры высших рангов традиционно проходят подготовку в лондонском Королевском колледже оборонных исследований. В контексте новых раундов переговоров по объединению острова британский дипломат подтвердил, что в качестве державы-гаранта Великобритания сделает все необходимое для достижения успеха в рамках приоритетной задачи – выработки соглашения, позволяющего каждой общине чувствовать себя в безопасности.
Глава Уайтхолла не зря акцентировал вопрос безопасности, показав, что Лондон как бывшая метрополия точно понимает суть разногласий, тормозящих переговорный процесс. В отличие от американских и брюссельских коллег, предпочитающих более аморфные и радужные формулировки преимуществ от скорейшего объединения.
АНКАРА
Из всех стран гарантов Турция – наиболее активная третья сторона в переговорах лидеров двух общин. Ее политическое и экономическое влияние на «ТРСК» является определяющим, намного превосходя аналогичную роль Греции в южной части острова. Ежегодная поддержка непризнанной республики достигает полумиллиарда евро, без которых псевдогосударство исчезло бы с экономической карты региона. После избрания Мустафы Акынджи «президентом» «ТРСК» в апреле 2015 года Турция на словах поощряла переговорный процесс, надеясь после объединения Кипра быстро инкорпорироваться в ЕС.
Однако события последнего времени, в частности, обострение отношений с Брюсселем, смешали все карты. С начала 2017 года президент Турции Реджеп Эрдоган сделал несколько заявлений, направленных на полную блокаду кипрского компромисса. По новой логике Эрдогана, присутствие турецкого военного контингента на острове не подлежит пересмотру.
Возможно, здесь задействована внутренняя политика. Влиятельные военно-консервативные силы в Турции не простили бы президенту компромисса по Кипру. Тем более, с учетом важнейшего для Эрдогана события – референдума, закрепившего его практически неограниченные полномочия в рамках суперпрезидентской модели. Однако референдум прошел еще в апреле, а компромиссных сигналов со стороны Анкары пока не поступало. В любом случае, «фактор Эрдогана» остается самым непредсказуемым в дипломатической игре на объединение острова.
АФИНЫ
Между подходами Афин и Никосии к урегулированию кипрского спора стоит вечный знак равенства. Понятно, что перед каждым раундом переговоров стороны тщательно согласовывают позиции на родном языке. Правда, в течение этого года греческая дипломатия пережила что-то вроде приступа антитурецкого невроза. Реагируя на позицию Анкары по сохранению турецких войск на острове, Афины хотели в принципе отказаться от участия в переговорах в качестве одной из стран-гарантов. Тем не менее, пока эти ультиматумы не материализовались, что легко объяснить с точки зрения психологии переговоров. Для лидера греко-кипрской общины важно чувствовать поддержку афинского коллеги в реальном времени.
МОСКВА
В ходе майского визита главы российского МИДа Сергея Лаврова в Республику Кипр обновления официальной риторики не было. Российская сторона вновь заявила о том, что урегулирование должно основываться на резолюциях СБ ООН и договоренностях между двумя общинами. Основная переговорная повестка была сконцентрирована на взаимодействии в торгово-экономической сфере, динамике инвестиционного партнерства и расширении культурно-гуманитарного сотрудничества. Похоже, что после важного для обеих сторон обновления Соглашения о военном сотрудничестве, состоявшегося в ходе февральского визита президента Кипра в Москву, российская сторона взяла паузу в кипрском измерении восточно-средиземноморской стратегии, ожидая реальных результатов переговоров по объединению острова.
ВАШИНГТОН
Недавно в СМИ возник отставной вице-президент США Джозеф Байден с комментариями по кипрскому вопросу. Несмотря на уход из официальной политики, его позицию в силу ряда причин можно рассматривать как проекцию дипломатии новой администрации. Напомним, что в мае 2014 года высокопоставленный политик, бывший тогда вторым лицом в государстве, побывал на Кипре. Энергетическая безопасность в регионе, в частности, вопросы, связанные с газовыми месторождениями, были одной из центральных тем переговоров. Сейчас Байдена в очередной раз взволновало будущее киприотов, чьи потомки «должны жить на объединенном острове в условиях мира, гармонии и процветания». Об этом он заявил в интервью греческой газете «Касимерини» накануне своего недавнего визита в Афины. Видимо, прочитав известный роман советских писателей и вдохновившийся концепцией города New Vasuky, он предсказал объединенному острову золотое будущее, в частности, «открытие для Кипра новых финансовых ресурсов международного сообщества и совместные дивиденды двух общин от углеводородных сокровищ у берегов острова».
Так получается, что эта статья выходит в свет сразу после начала второго раунда июньских переговоров 28 июня в Швейцарии. Автор пока не научился заглядывать в будущее, и это неплохо. Интрига сохраняется, и читатели могут соотнести свежие новости из Женевы с содержанием статьи. Может получиться интересная аналитическая картинка.
Владимир Изотов
Кандидат политических наук
geogenesis@yandex.ru
Комментарии (0)