Переломный момент

Михаил Хазин

Я уже много раз рассказывал о том, что в мире начинает меняться доминирующая политическая идеология. Если на Западе с конца 70-х, а на Востоке (в бывшем социалистическом блоке) с конца 80-х доминировала право-либеральная идеология, то сегодня она начинает радикально сдвигаться.

Лучше всего это видно на Соединённых Штатах Америки, где она смещается сразу в два направления – от право-либерального к лево-либеральному (Сандерс) и от право-либерального к право-консервативному (Трамп). Поскольку экономический кризис в мире не заканчивается, то и движение это будет продолжаться. Куда? К противоположному от право-либерального, то есть лево-консервативному направлению.


Это направление олицетворяется у простых людей с единственным государством, в котором лево-консервативная идеология была успешно реализована – с Советским Союзом. Поэтому в то время как мировая элита преимущественно пытается сохранить право-либеральные модели, сегодняшний образ России ассоциируется у людей в других странах именно с образом СССР. В некотором смысле это его фантомный образ.

Соответственно, имидж России, отношение к ней, в последнее время улучшаются год от года. И даже вакханалия, которую правые либералы устроили по поводу Крыма, не сработала. Поскольку все понимают, что возврат Крыма по итогам референдума — это СПРАВЕДЛИВО, а справедливость, это одна из основ лево-консервативного подхода.

Это ощущение, позитивного сдвига в отношении к России, возникает у любого человека, который не ангажирован, который приезжает в западные страны; это просто чувствуется, особенно теми, кто много путешествует.

Это хорошо заметно даже в Польше. В то время как Польша – это страна, у которой в отношениях с Россией было много болезненных моментов, главным из которых, конечно, является XVIII век – раздел Польши. И, тем не менее.

В результате получилось довольно специфическое явление. В связи с тем, что в России политику осуществляет право-либеральная элита, эта политика не поддерживает повышение интереса и позитива к России. Более того, она с этими тенденциями борется. Надо учесть, что поскольку западным право-либеральным элитам страшно не нравится отступление от право-либеральных принципов собственного общества, то они пытаются очень жёстко давить эту симпатию. Именно отсюда растут санкции и другие антироссийские действия.

Почему при этом мишенью санкций стал Путин?

Дело в том, что лично Путин, как человек, является не право-либеральным, а право-консервативным политиком. По этой причине все либералы на Западе очень боялись, что он может начать давить либеральную линию с консервативных позиций. Но у Путина, который пришёл во власть в начале 2000-х, как арбитр, вначале был и взгляд арбитра: он считал, что не имеет право самостоятельно влиять на позиции элитных группировок, а самой сильной у нас была как раз право-либеральная.

Но в результате, по мере развития ситуации в России и в мире, у Путина возник серьезный внутренний конфликт.

С одной стороны, он не до конца соответствовал все более явно проявляющемуся тренду, который требовал от него соответствовать фантомному образу советского лидера. При этом, надо понимать, что лидером фантомного СССР, может и должен быть исключительно фантомный Сталин, однако Путин продолжительно открещивался от этого образа.

С другой стороны, право-либеральные элиты Запада видели, что он не правый либерал, а правый консерватор и опасались, что в какой-то момент времени, с учетом того, что российское общество стремительно левеет, он может начать дрейфовать не из консерватизма в либерализм, а справа налево, то есть начнёт двигаться в сторону лево-либеральной политики.

Это, если так можно выразиться, интрига, в рамках которой это Послание и готовилось.

Если же мы посмотрим на внутри российскую политическую ситуацию, то мы увидим, что она тоже представляется крайне любопытной, поскольку право-либеральные приватизационные элиты в России находятся в очень острой конфронтации с абсолютно лево-консервативным обществом, которое уже примерно процентов на восемьдесят неявно, а около пятидесяти процентов явно, поддерживает Сталина.

В этой ситуации для Путина был принципиальный вопрос. Он либо должен был окончательно откреститься от Сталина и, таким образом, полностью закрыть позитивный образ России, который у общественности на Западе формируется сейчас очень жёстко; сказать им: «Нет, вы ошиблись. Я не такой» – и фактически пойти на поводу у тех сил, которые стремятся его убрать. Либо он должен был, наоборот, сказать: «Раз вы меня ассоциируете со Сталиным, то я Сталиным стану! И тогда уж извиняйте, кто не спрятался – я не виноват. Вы сами этого захотели».

К этому нужно ещё добавить, что право-либеральные элиты (которые у нас традиционно определяют финансовую и экономическую политику, прежде всего, через Центробанк и правительство) крайне активно ведут антипутинскую предвыборную кампанию. Базовые элементы этой политики направлены на истребление малого и среднего бизнеса (чем активно занимается Минфин с Налоговой службой и Центробанком) и зажимание прав пенсионеров и вообще бедных. Причем падение уровня жизни и увеличение количества бедных признается уже даже официальными и полуофициальными, то есть связанными с правительством, статистическими организациями. Пять лет непрерывного экономического спада тоже много о чем говорит.

Что же мы видим в этой ситуации в Послании?

Путин произносит речь, в котором определена принципиально важная вещь. Он говорит, что надо бороться с бедностью. То есть он впрямую критикует ЦБ и правительство и говорит, что новому правительству нужно будет делать. Причем повестка при этом формулируется не право-либеральная (в рамках которой «лузерам» помогать смысла не имеет), а классическая лево-консервативная. Разумеется, это можно интерпретировать, как демагогию, но, с учётом содержательной части и, главное, приведенных выше соображений о трендах, может быть, это уже и не так.

В экономической части он всё время говорил вещи, которые прямо противоречат действующей политике нынешнего правительства. Вот это принципиальная вещь.

Путин впрямую говорит о том, что СССР и Россия – это одно и то же. Он говорит о том, что на Западе СССР всегда называли советской Россией. И это прямой сигнал! Он фактически говорит, что да, ребята, ваша ассоциация России с фантомным образом СССР, правильная!

Но если это так, то он должен был продемонстрировать сталинскую риторику, готовность России отстаивать справедливость в мировом масштабе. И это мы видим в конце Послания – это даже не 70-е годы; это 30-е, конец 40-х – начало 50-х по риторике. На Запад очень холодно транслируется: мы можем вам сделать так, можем сделать так, можем сделать так. При этом Путин прямо говорит: «Мы не будем этого делать по своей инициативе. Но вы же сами нарываетесь!»

Любой человек, который много читал подобных речей (я не говорю о том, что писал), обращает внимание на следующее. Эта речь не про шантаж и не про угрозы. Я совершенно не исключаю, что кое-что из того, что Путин сказал, вообще не соответствует реальности. Конкретика этих силовых вопросов была явно ориентирована на каких-то людей на Западе, которые, явно или неявно, задавали Путину какие-то вопросы, подталкивающие его к изменению позиции. И в его словах они нашли ответ на этот запрос. Но поскольку мы не знаем этих запросов, мы не понимаем и ответов. Принципиально важно другое. Риторика и стилистика были абсолютно сталинские.

По всей видимости, Путина настолько достали, что он принял для себя некоторые внутренние решения.

В частности, решение, что с этим безобразием, которое длится уже столько времени и которое стало просто неприличным, дело иметь больше просто нельзя. Потому что не пристало людям на Западе объяснять, что они не должны принимать меры по снятию руководителя другого государства. Мы – суверенное государство. Какое кому-то там дело до того, как у нас определяется руководитель? Мы его избрали нашими внутренними процедурами. Будьте любезны иметь дело с ним. Вы не хотите с ним иметь дело? Значит, не хотите иметь дело с нами, со всей страной.

А что нам транслируют право-либеральные финансовые элиты Запада? Они нам говорят: Россия – страна хорошая; мы готовы с ней иметь дело, готовы взять ваши ресурсы в свое управление, но у вас неправильный руководитель; мы сейчас приложим усилия, чтобы его убрать; мы сейчас введём индивидуальные санкции и всё остальное.

Ребята, это не ваше дело! Мы суверенное государство. Поэтому вы идёте лесом! Я напомню, что Сталин крайне резко относился к любой попытке унизить СССР как державу!

Послание совершенно чётко укладывается в логику, которую можно описать по базовым, реперным точкам, таким, как Мюнхенская речь 2007 года и Валдайская речь 2014 года. И в первом, и во втором, и в третьем, вчерашнем, случае это было обращение к западным элитам. В 2007 году западным элитам сказали: «Ребята, вы нарушаете договорённости начала 90-х». Западные элиты ответили: «Вы проиграли войну, поэтому ваше мнение никому не интересно». Результатом стала попытка продавить это наше мнение сначала в Грузии, а потом на Украине. Обе войны, Грузия 2008-го и Украина 2014-го, начались в странах, которые Запад попытался протащить в НАТО.

При первом расширении НАТО мы еще молчали. При втором расширении НАТО, когда вошла Прибалтика, мы уже шумели, но нас проигнорировали. В третий раз попытка реализовать эту комбинацию у Запада не удалась.

В 2014 году, выступая на Валдайском клубе, Путин тоже обращался к Западу. Тогда была такая же интерпретация его речи – что это угрозы. А это были не угрозы, это были ответы на те вопросы, которые Путин, совершенно очевидно, получил по неофициальным каналам.

Сегодня Путин дал окончательный ответ: «Ребята, так нельзя; так не делается! Если вы выталкиваете нас в это поле – что же, мы согласимся. Тем более что не только наше общество требует лево-консервативной политики, но и западное общество требует от нас стать лидером, флагманом лево-консервативного движения». А все эти ролики про оружие – это не более чем демонстрация: силой вы этот политический вектор не убьёте!

Таким образом, в реальности мы видим очень интересную картину, очень похожую на ту, которая была в 30-е годы, когда практически во всех более-менее известных странах мира были фашистские режимы. Во второй половине 30-х годов в Европе осталось только два государства, в которых была демократия в современном понимании этого слова – это Швейцария и Чехословакия. Западная и центральная Европа стоит сейчас перед такими же по стилистике событиями.

Конечно, всё это форма интерпретации. Но уже в ближайшие несколько месяцев мы с вами увидим правильная она или нет. Одно уже четко понятно – иметь дело с право-либеральными элитами (то есть финансовыми) на Западе невозможно. Это видно и по санкциям, и по решению Стокгольмского арбитража по Газпрому, да и по ВТО тоже: они пытаются вчинить нам иски по нарушениям правил, в то время как сами в рамках санкций нагло эти правила игнорируют.

Можно Путина любить или не любить, но он довольно адекватный человек, чтобы понимать, что стоять враскоряку между двумя льдинами, право-либеральной приватизационной элитой (которая к тому же под давлением своих западных кураторов, с тем же Путиным демонстративно борется)  и лево-консервативным народом долго невозможно. А поскольку повлиять на народ категорически невозможно, остается отказаться от принципа невмешательства, который он принял в 1999 году, когда соглашался на пост Президента, и начать зачищать право-либеральную часть современной российской элиты. Тем более что, во-первых, она дает для этого чисто формальные, юридические основания (коррупция, воровство и тд.) и, во-вторых, появилась поддержка на Западе, в виде тех элит, которые поддерживают Трампа.

А выигрыш может быть очень большой, поскольку правильная лево-консервативная политика даст нам во всем мире колоссальную поддержку.

Михаил Хазин
Источник