Эммануэля Макрона можно назвать самым странным кандидатом на пост президента Франции. У него нет реального политического опыта. Он никуда прежде не избирался. Он не состоит ни в одной из ведущих партий, а три года (с 2006-го по 2009-й) в рядах социалистов можно счесть формальностью – Макрон присоединился к ним по долгу службы, членских взносов не платил и партийных мероприятий не посещал.
По профессии Макрон инвестиционный банкир, специалист по слияниям и поглощениям – и счастлив в своей карьере. Закончив Национальную школу администрации – ведущий вуз французской элиты, он несколько лет проработал инспектором в министерстве экономики. Затем наступил 2007 год – решающий в его карьере. Перспективного 29-летнего экономиста заметил и пригласил в свою Комиссию по стимулированию экономического роста Жак Аттали.
Жак Аттали – личность весьма интересная. Формально он философ-глобалист, сочинитель красочных утопий о том, как все нации и государства исчезнут с лица земли в ходе кровавых конфликтов, а выжившая часть человечества объединится под флагом демократии и под контролем мирового правительства. При этом Аттали уже много лет вхож в Елисейский дворец и является одним из влиятельнейших советников для поколения французских президентов от Франсуа Миттерана до Франсуа Олланда. Местная пресса почти не преувеличивает, называя его «истинным президентом Франции».
Именно Аттали осуществлял смычку между финансовым капиталом и элитой правящей Социалистической партии, которой благоволит. Его отличает умение ловко обертывать вполне хищнические планы банкиров в красивые левые лозунги.
В 2008 году Комиссия Аттали представила президенту Николя Саркози «300 предложений по изменению Франции» – план модернизации экономики, призванный вывести ее из многолетнего застоя. Основную его идею можно сформулировать так: чтобы не потерять конкурентоспособность на мировом рынке, государство должно резко снизить стоимость труда. Одним из способов является увеличение миграции во Францию – низкооплачиваемые приезжие вытеснят местных из производства и сферы услуг, но при этом не смогут организоваться в профсоюзы. Также план запомнился предложением резко сократить госрасходы на медицину, образование и пенсионное обеспечение. Саркози принять столь смелый план не решился.
Но вернемся к Макрону. За время работы в Комиссии он сумел понравиться Аттали, и вскоре тот представил его своему другу Франсуа Энро. Энро, в свою очередь, был лучшим другом и главным партнером Давида де Ротшильда, и в 2008 году Макрон был принят на работу в Rothschild et Cie Banque, где сделал стремительную карьеру и всего за четыре года из аналитика дорос до партнера. Его комиссионные составляли более миллиона евро в год. Но куда дороже стали новые связи в деловом мире и репутация «финансового Моцарта».
Самой крупной сделкой в банке Ротшильда для Макрона стало сопровождение покупки компанией Nestle филиала у производителя детского питания Pfizer. В этот момент он впервые столкнулся с Матье Пигассом – директором французского отделения банка братьев Лазар. Банк Лазар хотел совершить ту же покупку для своего клиента – компании Danone – но не смог. В лице Матье Пигасса Макрон нажил своего главного врага.
В 2010 году Пигасс – банкир левых убеждений, друг и покровитель французских социалистов – планировал стать экономическим советником при Франсуа Олланде. Но вездесущий Жак Аттали порекомендовал Олланду Эммануэля Макрона. Несколько лет Макрон, идеально владеющий английским и немецким языками, осуществлял связи главного социалиста Франции с зарубежными финансовыми кругами. Как ехидно заметила газета Guardian, пока Олланд кричал на митингах «Мой главный враг – финансовый капитал!», сотрудник банка Ротшильдов Макрон летал в лондонский Сити и заверял тамошних банкиров, что при президенте Олланде все останется по-прежнему.
В 2012 году Олланд становится президентом, а Макрон покидает банк Ротшильдов и назначается заместителем генерального секретаря в Елисейском дворце. В 2014 году в статусе «молодого реформатора» он становится главой министерства экономики, промышленности и цифровых дел (заняв тем самым место давнего друга и делового партнера Пигасса Арно Монтебура). Олланд дает ему карт-бланш в деле модернизации экономики, и Макрон представляет законопроект из более чем 300 статей, предусматривавший либерализацию французского рынка труда. Эксперты утверждали, что по сути своей закон Макрона воплощал все идеи Комиссии Аттали. В него были заложены и поощрение миграции, и облегчение увольнения работников, и повышение конкуренции внутри разных профессий, и неявное увеличение рабочего дня за счет воскресений и ночных смен.
Трудящимся Франции законопроект решительно не понравился. Практически все время его обсуждение сопровождалось массовыми демонстрациями протеста. Шансов на принятие в парламенте не было. Тогда Олланд воспользовался своим правом принимать некоторые законопроекты без одобрения парламента и в августе 2015 года утвердил «закон Макрона». Интересно, что до того как стать президентом, Олланд резко критиковал это президентское право и называл его «фашистским».
В 2016 году, когда рейтинг Олланда был уже позорно низок, вокруг Эммануэля Макрона стали твориться странные вещи. Так, словно из ниоткуда возникло движение «Молодежь за Макрона». Чтобы в стране с депрессивной экономикой молодежь вдруг объединилась вокруг непопулярного министра экономики – такое даже представить трудно. Тем не менее в движении оказалось несколько тысяч человек.
Макрон основал собственную партию с невнятным названием «Вперед!» (En marche!) На его митинги стали собираться огромные толпы – и это в то время, когда социалисты с трудом собирали на свои акции по несколько сотен человек. Программа у Макрона тоже оказалась невнятной. Резко осуждая теракты, он не планировал закрывать границы и ограничивать миграцию. Обещая увеличить собственные военные расходы, не собирался выходить из НАТО. По сути, Макрон оставался все тем же глобалистом, примерным учеником Жака Аттали, но с упором на лозунги о единстве Европы. Он критиковал и левых, и правых, пытаясь увести электорат, традиционно голосовавший за социалистов, и одновременно привлечь к себе тех, для кого Национальный фронт Марин Ле Пен – это чересчур радикальный выбор.
Дела у внезапно подавшегося в политику Макрона шли в гору просто изумительными темпами. Журналисты буквально носили его на руках. Женские журналы называли его новым секс-символом и мечтой француженок. Влиятельные газеты расхваливали преимущества его центристской позиции. Социологи предсказывали ему победу. И никто не раскопал на него никакого серьезного компромата. И в январе, когда разоблачения изрядно подпортили шансы его главных конкурентов – Марин Ле Пен и Франсуа Фийона, Макрон оставался вне скандалов.
Парадоксальной – а значит, потенциально убийственной для французского политика – могла бы показаться личная жизнь Макрона. Но и из нее СМИ изобразили сугубо романтическую историю. Дело в том, что жена фаворита президентской гонки старше его на 24 года. В 2007 году в день свадьбы ему было 29, а ей – 53. Макрон рассказал журналистам, что влюбился в свою будущую жену еще в 15 лет, когда она преподавала французский в его лицее. С тех пор он окончил лицей и вуз, поездил по свету, сделал карьеру, но все 14 лет хранил верность своей первой любви.
Несмотря на неправдоподобие, этот сюжет понравился журналистам. Фотографии Макрона, гуляющего за ручку с супругой, или Макрона с бутылочкой детского питания, кормящего ее внуков, обошли все газеты страны. Модные журналы провозгласили его жену «иконой стиля». С точки зрения политтехнологии это был хороший ход: Франция стареет, и среди избирателей все больше дам пенсионного возраста. Для них сейчас в изобилии снимаются фильмы, в которых молодой красавец влюбляется в старушку. На них же рассчитана и семейная идиллия Макрона. Правда, желтая пресса периодически раздувает слухи о том, что Макрон является любовником президента Radio France Матье Галле, но доказательств этому нет.В общем, карьера молодого политика складывалась так удачно, а СМИ поддерживали его так усердно, что за этим нельзя было не заподозрить чье-либо влияние. Как только Макрон объявил, что вступает в президентскую гонку, французы дали ему прозвище «кандидат от Ротшильдов». Конспирологии в этом нет: французская ветвь семьи Ротшильдов, контролирующая активы на десятки миллиардов евро, вполне естественно стремится иметь своего человека в Елисейском дворце. Дружеские и деловые связи со знаменитой семьей поддерживали целые поколения французских политиков – от Шарля де Голля до Жоржа Помпиду, от Эдуара Балладюра до Николя Саркози. Непосредственно в банке Ротшильдов работали бывший генеральный секретарь Елисейского дворца Франсуа Пероль и директор кабинета министров при премьере Береговуа Николя Базир. Историки полагают, что масштабная приватизация в середине 1990-х была проведена премьер-министром Балладюром не без усилий со стороны Ротшильдов.
Главным конкурентом в политической борьбе для Ротшильдов является банк братьев Лазар, французское отделение которого возглавляет злейший враг Макрона Матье Пигасс. При банке Лазар он играет примерно ту же роль, какую Жак Аттали играл при банке Ротшильда. Пигасс обожает панк-рок и реалити-шоу, играет на гитаре, покупает влиятельные газеты, цитирует в своих интервью левых философов и активно дружит с левыми политиками. Как и Ротшильды, Лазары успешно окучивают социалистов: в 2007 году Матье Пигасс спонсировал избирательную кампанию Сеголен Руайяль, а на сей раз поддерживал Арно Монтебура. После того как его друг был вынужден сняться с выборов из-за крайне низкой популярности, Пигасс переключился на Бенуа Амона. Амон обещает французам безусловный доход в 750 евро, но банкиры знают, чего стоит предвыборная риторика левых.
Левая пресса обвиняет Пигасса в том, что он расколол социалистов. На самом деле банкир просто расчистил дорогу своим ставленникам в партии, а заодно отомстил Франсуа Олланду за то, что тот так и не привел его в Елисейский дворец. Последним ударом по хилому рейтингу Олланда стала книга журналистов Le Monde «Лучше бы президент этого не говорил...», где были умело подобраны цитаты, выставляющие президента лицемером, расистом и лжецом. Вскоре после этой публикации Олланд выступил на телевидении и отказался от выдвижения на новый срок. Большая часть акций Le Monde принадлежит как раз Пигассу.
Помимо Le Monde, французский директор банка Лазар контролирует еще несколько влиятельных СМИ. Именно оттуда исходит единственная на сегодня угроза для кандидата Макрона. Если мы и увидим на него компромат, первым его опубликует в своих изданиях Матье Пигасс.
В предвыборной гонке Эммануэль Макрон выглядит законченным продуктом политтехнологий. В его имидже продумано все – и внешность, и трогательная история любви, и политкорректная программа. Но именно в этом кроется и его слабость – французский избиратель может почувствовать искусственность имиджа кандидата и его несамостоятельность как лидера нации. Проблема же не в том, что банкиры берут политика на содержание – это происходит сплошь и рядом, а сильный президент сумеет навязать свою повестку самым влиятельным спонсорам. Но симпатичный Макрон совершенно не выглядит таким президентом. Это гомункул, выведенный по всем правилам обработки общественного мнения.
Сегодня социологи единодушно предсказывают Макрону победу на выборах президента. Впрочем, на выборах президента США социологи столь же единодушно сулили победу Хиллари Клинтон. Но как бы ни сложилась дальнейшая судьба Макрона, она остается наглядным примером того, как работает смычка финансового капитала и левых партий Европы. А также того, что президенты Франции сменяются регулярно, а вот люди, двигающие их в Елисейский дворец, остаются на своих местах.
Комментарии (0)