Близкий к Кремлю политолог Олег Матвейчев пишет книгу о коррупции
Экс-министр экономики РФ Алексей Улюкаев у здания суда
Политолог Олег Матвейчев, известный своими консервативными взглядами и сотрудничающий с Кремлем, готовит к публикации новую книгу «Мифы о коррупции». Соавтором выступает Артем Акопян. В первой главе, которую автор прислал в редакцию Znak.com, говорится о несостоятельности рейтингов по измерению коррупции, в том числе критикуется известный рейтинг восприятия коррупции Transparency International. Znak.com с согласия автора публикует фрагмент главы, знакомя читателей с движением общественно-политической мысли около Кремля.
«МИФ. Уровень коррупции можно измерить, для этого существуют честные и независимые международные рейтинговые агентства, и рейтинги, замеряющие уровень коррупции в разных странах и сравнивающие их по этому критерию, объективно отражают положение дел.
Мы привыкли, что в рейтингах коррупции наша страна занимает низшие позиции, и поверили, что это объективно отражает существующие российские реалии. Этот миф необходимо разоблачить, поскольку такие рейтинги коррупции являются краеугольным камнем, на котором строится весь комплекс антикоррупционных обвинений в адрес России. На рейтинги принято ссылаться как на безусловный и неоспоримый источник истины, хотя под красивой оберткой нам без исключений подсовывают антинаучную и не подтверждаемую никакими фактами белиберду.
Миф о честности и глубокой научности международных рейтингов коррупции, подкрепляется другим мифом о том, что такие респектабельные и дорожащие своей репутации западные компании, которые проводят замеры коррупции, просто не могут опираться на недостоверные данные. Однако при внимательном изучении как самих компаний, так и их рейтингов можно легко убедиться, что оба эти мифа совершенно недостоверны.
Самой заметной организацией, составляющей подобные рейтинги, является знаменитая Transparency International, базирующаяся в Берлине и созданная в 1993 году бывшим директором Всемирного банка Петером Айгеном. Антикоррупционный рейтинг Corruption Perception Index, который выпускается каждой год этой структурой, гарантированно становится одной из топовых новостей в прозападных оппозиционных СМИ и приоритетной темой для обсуждения у общественных и политических деятелей либерального направления. Позиции России в рейтингах регулярно снижаются, особенно в моменты политического обострения в международных отношениях со странами Запада, и это становится великолепным информационным поводом для дискредитации страны как в западной так и отечественной оппозиционной прессе. Согласно последнему замеру Transparency International, Россия оказалась на 134-м месте рейтинга из 176 стран.
<…>
Corruption Perception Index, рейтинг Transparency International, обычно называют в оппозиционных СМИ рейтингом коррупции. Между тем существует очень важный нюанс. Дословно Corruption Perception Index переводится как Индекс восприятия коррупции и методологически описывается самими создателями так:
«Индекс восприятия коррупции (ИВК) объединяет данные нескольких источников, которые отражают представления предпринимателей и экспертов из разных стран об уровне коррупции в государственном секторе этих стран» (Методологическая справка ИВК).
<…>
Что происходит в странах с действительно авторитарными режимами, где вся оппозиционная общественность под постоянным контролем и боится голову поднять, не то что обрушиваться с критикой на руководство? Таких, как, например, Казахстан, или Белоруссия, не будем приводить еще более жесткие примеры. «Эксперты и предприниматели» в таких странах не преувеличивают, а, наоборот, занижают свои оценки коррумпированности. Их не останавливает даже анонимность, которую обещает Transparency International. В России — не так, у оппозиции здесь полная свобода слова, ее представителям прощаются любые нападки в адрес государства, они участвуют в выборах, и используют эту площадку для своей пропаганды, на всю страну открыто вещают либеральные СМИ, на федеральных телеканалах спокойно выступают обличители власти. И постоянно, буквально «из каждого чайника», звучит тема коррупции, а власть соревнуется с оппозицией в громкой и демонстративной борьбе с этим явлением.
Естественно, восприятие коррупции в стране, где эта тема заслуженно или нет, но постоянно нагнетается, будет выше, чем там, где она вообще не звучит. Получается, что чем демократичнее, чем менее репрессивна политическая система, чем более открыта для критики власть, чем меньше цензуры в СМИ, тем выше будет и восприятие коррупции. А чем жестче и тоталитарнее режим, тем восприятие коррупции будет меньше.
<…>
Создай в стране повышенный интерес к теме коррупции — и восприятие будет выше, а значит, и протестные настроения будут выше, а значит, что у прозападной оппозиции, которая нагнетают такие настроения, шансов будет больше. Тем больше — чем больше они об этом будут кричать и чем страшнее об этом будут рассказывать. Работает порочный круг. Допустим в какой-то стране оппозиция начала будировать тему коррупции, возможно, не оппозиция, а даже сама власть решила улучшить свой имидж. Все СМИ начинают писать об этом. Тема встает в повестку дня. Любой опрос сразу же покажет, что «восприятие коррупции» в этой стране очень живо и болезненно. Это сразу же отразиться и в рейтинге Transparency International, и данная страна, которая озаботилась проблемой коррупции, сразу же упадет в этом рейтинге ниже. Это, естественно, вызовет поток гневных публикаций в СМИ: коррупция растет. Политики вынуждены будут еще больше говорить о борьбе с коррупцией, а СМИ еще больше писать. Тема станет доминировать в общественном сознании как главная проблема. Естественно, рейтинг коррупции на следующий год опять зафиксирует болезненность восприятия и страна упадет в рейтинге еще ниже! Чем больше власть и оппозиция, и не важно, кто тут застрельщик, говорит о проблеме коррупции, тем ниже рейтинг, чем ниже рейтинг — тем больше будут говорить о проблеме коррупции. И этот порочный круг ведет в штопор.
И опять ключевое слово — «восприятие».
Дело еще и в том, что восприятие коррупции в разных культурах совершено разное. Transparency International предлагает экспертам оценить уровень коррупции по десятибалльной шкале. И здесь будет иметь значение не только субъективное восприятие эксперта, но и факторы устоявшейся культуры и менталитета в стране, а также законодательная база, криминализирующая различные проявления коррупции.
Например, в ряде стран Азии, скорее всего, местный эксперт не будет воспринимать такую часть национальной деловой культуры, как коррупция, как нечто особенное и вредное и вряд ли вообще будет учитывать этот фактор в своих оценках. В то время как любые случаи «откатов» в России будут восприняты как проявление вопиющей коррупции. Если бизнесмен в Казахстане, Киргизии, Пакистане, Иордании получит контракт благодаря чиновнику и как-то не облагодетельствует его, это будет восприниматься просто как непорядочность, невоспитанность, неуважение к старшему, и такой неблагодарный человек рассматривается обществом как испорченный и порочный, «плохой», с которым нельзя иметь дела, такой человек может получить ужасную репутацию вообще в обществе и подвергнуться остракизму.
Другой пример — это узаконенный лоббизм в США. Выплата денежных средств конгрессменам для поддержки интересов бизнеса в Соединенных Штатах не является ни преступлением, ни чем-либо общественно порицаемым. А в России такая практика однозначно попадает в разряд серьезных экономических преступлений, преследуется по закону и вызывает крайне негативную общественную реакцию. Таким образом, на основании нескольких известных российскому эксперту фактов таких нарушений, он будет склонен отметить в России высокий уровень коррупции, в то же время американский эксперт вообще не будет учитывать этот фактор, хотя объемы лоббизма в США будут превышать российские в тысячи и десятки тысяч раз. И статистика по выявленным преступлениям такого рода в России будет учитываться, а американская нет, поскольку эта сфера там абсолютно легальна.
Другой пример. Администрация Обамы 80 процентов посольских должностей отдала тем, кто жертвовал деньги на выборную кампанию Обамы. Так же, очевидно, поступали и со многими другими должностями. И это совершенно открыто и нормально, американский эксперт не назовет это коррупцией. В России же любая торговля должностями является преступлением, и наш эксперт пожалуется иностранному агентству на ужасный уровень коррупции в связи с известными ему отдельными случаями продажи должностей (очевидно, кратно меньше, чем в США).
Таким образом, сравнивать коррупцию в разных странах без учетов национальных культур и законодательной базы — это все равно, что составлять общий рейтинг забитых голов в разных видах спорта, оценивать эффективность игры команд по футболу и хоккею по количеству забитых голов. Команды хоккеистов в этом рейтинге будет заведомо лидировать по забитым голам. Кроме того, продолжая эту аналогию, следует учитывать, что по правилам хоккея будет судиться вся игра команд по другим видам спорта, также как по культуре западных стран оценивается коррупция в странах всего мира.
Если бы вообще было возможно сравнивать коррупцию в разных странах, руководствуясь здравым смыслом, то для каждой страны пришлось бы вырабатывать собственные критерии оценки. Или, по меньшей мере, различные критерии должны применяться для нескольких культурно-цивилизационных блоков стран, которые в общих чертах мы попробуем выделить. Поскольку даже среди ученых-цивилизационистов до сих не существует общего мнения по ранжированию и описанию отдельных цивилизаций, мы, не претендуя на универсальность и научность такого подхода, распределим эти блоки стран по континентальному принципу.
Страны Латинской Америки. Здесь показателем коррупции в первую очередь должны являться проникновение криминального мира во власть и взаимодействие власти с глобальными преступным корпорациями, по сути являющимися параллельными структурами власти во многих из таких стран.
В странах Латинской Америки ситуация с коррупцией просто ужасна по сравнению с Россией. Элиты здесь состоят из семей бывших диктаторов и членов военных хунт, «патриотические» политики завязаны либо на откровенный криминал и наркокартели, «либеральные» — на транснациональные корпорации. На нижних ступенях социальной лестницы контроль государства еще слабее, все, что можно, делается в обход законодательных процедур, люди живут в трущобах и фавелах, которыми управляют криминальные бароны, тесно связанные с полицией. Вспомните наши девяностые, умножьте все это в десять раз и представьте, что подобная ситуация сохраняется уже лет двести — вот примерно так все обстоит почти во всех странах Южной Америки, где коррупция является системообразующим фактором. И почти все эти страны находятся в индексе Transparency International выше России. Мы уступаем Мексике, Парагваю, Эквадору, Боливии, Перу, Панаме, Гондурасу, не говоря уже о таких странах, как Аргентина или Бразилия. Перед нами находится даже Колумбия со своим Пабло Эскобаром и прочими наркобаронами. Зато Венесуэла находится ниже России, на 167-м месте индекса. Не потому ли, что руководство этой страны находится в длительном конфликте с США и имеет наглость проводить независимую политику?
Страны Африки. В большинстве стран Африки уровень коррупции мог бы быть оценен по степени контроля за властью со стороны местных элит и влиянию на власть со стороны иностранных корпораций.
Африка — континент, где не прекращаются кровопролитные войны, где геноцид является обычным явлением, где половина стран попадает под определение failed states — несостоявшихся государств. Здесь люмпенизировано городское население, а сельское во многом сохранило первобытный образ жизни. Немногочисленные семьи, составляющие правящие элиты, поголовно завязаны на бывшие метрополии, помогают глобальным корпорациям осваивать ресурсы своих стран и получают за это свою коррупционную ренту.
Как понимает читатель, Россия уступает множеству стран Африки! В ЮАР, Сенегале, Руанде, Буркина-Фасо, Замбии, Нигере, Того, арабских странах Магриба, Египте и прочих ситуация с коррупцией, по мнению «экспертов и предпринимателей», значительно лучше. И, конечно, на скромном 92-м месте находится американский проект Либерия, — страна, где выходцы из афроамериканского населения должны были построить образцовую демократию, но почему-то устроили гражданские войны и геноцид. Сейчас Либерия — самая бедная страна Западной Африки и третья с конца по уровню бедности во всем мире, а безработица там
. Может, поэтому коррупция не входит для жителей этой страны в перечень самых главных проблем и индекс ее восприятия столь невысок?
Ближний Восток и страны Средней Азии. Здесь необходимо было бы оценивать работу коррупционных механизмов, заложенных в государственную машину, и масштабы теневых потоков финансовых средств.
Коррупция здесь вообще не воспринимается большинством населения как нечто негативное, это часть менталитета. Напротив, такое понятие как «бакшиш» является повсеместной практикой и является важным элементом делового этикета, пренебрежение которым вызывает осуждение и непонимание в обществе. Быть политиком почетно и престижно, потому что он получает возможность зарабатывать на своей должности, к этому стремится любой усердный студент.
Но Россия уступает десятки и сотни пунктов в индексе и феодальным странам Персидского залива, где кормление с должности является нормой и дается в награду от монархов, и Турции, и Азербайджану, и Казахстану. Мы уступили три пункта рейтинга даже извечному врагу США Ирану, очевидно потому, что в 2016 году, когда осуществлялся последний замер, между Америкой и этой страной наступило кратковременное потепление в отношениях.
США и страны Запада. Поскольку критерии, по которым оценивается коррупция, основаны на политической культуре Запада, то они по формальным признакам для этих стран адекватны. Однако на Западе выстроена и частично узаконена система коррупции, из которой, на первый взгляд, исключены государственные чиновники и институты, но вовлечены различные общественные структуры и иные скрытые механизмы контроля и обеспечения интересов крупного бизнеса.
Естественно, все страны западных демократий стоят в рейтинге значительно выше России. <…>
Страны Дальнего Востока. В большинстве стран Дальнего Востока, основную проблему составляют связи крупных бизнес-корпораций с властью. В частности, глубокая инфильтрация в структуры власти агентов таких корпораций, способствование им в карьерном росте. Такие агенты, как правило, не получают никаких особенных «бонусов» вплоть до выхода на пенсию, после чего им предоставляют различные блага, включают в состав советов директоров и поощряют за десятилетия работы на госслужбе в интересах корпорации.
Среди дальневосточных стран в рейтинге лидируют страны-сателлиты, по сути — криптоколонии США, которые должны продемонстрировать окружающим «коммунистическим варварам» все преимущества либеральной экономики и буржуазной демократии. Сингапур — 7-е место, Гонконг — 16-е, Япония — 20-е, Тайвань — 34-е, Южная Корея — 52-е. Россия уступает и другим странам Дальнего Востока, за исключением, угадайте, какой страны? Правильно — Северной Кореи, которую поместили на четвертое с конца рейтинга 174-е место. Эта страна полностью закрыта для внешних наблюдателей, невозможно даже точно замерить объем ее экономики, а не то что уровень коррупции! «Предпринимателей» в этой коммунистической стране просто нет, следовательно, теоретически, нет и тех, кто может давать взятки чиновникам, давать откаты и пилить бюджет! <…> Но Transparency International уверенно помещает Северную Корею в самый низ своего рейтинга.
Бывшие республики СССР и страны бывшего Варшавского блока. Проникновение олигархических структур, возникших после передела госсобственности, во власть и попытки контроля за общественным пространством с их стороны в этих странах — системообразующее явление. Влияние зарубежных государственных структур, коррупционное влияние международных ТНК на власть и отдельных госслужащих и политических деятелей в этих странах — норма.
Громкие коррупционные скандалы постоянно сотрясают «новые европейские страны», вошедшие в Евросоюз от Польши до Прибалтики, но «понятно», что Россия существенно отстает от своих бывших союзников в рейтинге. Мы уступаем и тем, кто в Евросоюз не вошел, а только стремится, например Молдавии! Молдавская политика вся, от парламента до последнего министра принадлежит группе олигархов, главным из которых является известный всем Влад Плахотнюк. Олигархи умудряются воровать миллиарды долларов, огромные суммы для маленькой страны. Тема «украденного миллиарда» была даже главной на последних парламентских выборах. Но, по мнению Transparency International там все лучше, чем у нас.
А вот Украину опережаем на один пункт. Тут ничего странного, никак не выполняет новая революционная власть условий, которые выставлены МВФ для предоставления кредитов, в том числе и требований по уничтожению социальной сферы. <…>
Как уже было сказано, данное ранжирование весьма условно, не включает в себя много стран с собственной уникальной культурой, которые сами по себе требуют отдельного набора критериев, таких как, например, Индия, Иран и Россия. Мы выделили все эти цивилизационные блоки только для демонстрации того, что невозможно разработать универсальные и корректные критерии оценки замеров коррупции в странах с различными культурно-цивилизационными условиями и чтобы показать, какова степень ангажированности результатов рейтинга.
Очевидно, что почти во всех латиноамериканских странах уровень коррупции выше, чем в России. Она выше почти во всех ближневосточных и среднеазиатских странах, она выше почти во всех африканских странах, коррупция выше в Китае, коррупция выше в большинстве бывших стран СССР и как минимум не меньше в странах Восточной Европы. Одним словом, в самом лучшем случае в плане коррупции лучше, чем у нас, дела обстоят не более чем в 20–30 странах из 200.
Так можно ли вообще объективно замерить коррупцию и сравнить страны по уровню коррупции между собой? В отсутствие общего понимания у всего человечества, что такое коррупция, какие деяния к ней можно отнести и какие нет, даже на законодательном уровне, не говоря уже о различных культурах и различном менталитете, такое исследование было бы чрезвычайно сложно организовать, оно потребовало бы колоссальных усилий и длительной разработки методологии.
Да и зачем такое исследование было бы нужно? Зачем объединять под одним словом «коррупция» подарок в виде породистого коня для арабского шейха и взятку эстонскому чиновнику за вид на жительство в Таллине, пятисотрублевую купюру, которую вы стыдливо суете врачу в поликлинике и сотни миллионов долларов отката за аренду куска нефтеносной земли в Техасе?
Любые рейтинги коррупции от любых, даже самых титулованных международных институтов — это по определению жульничество и манипуляции, попытка создать авторитетные источники, на которые будут ссылаться пропагандисты всех мастей.
<…>.
Олег Матвейчев Артем Акопян
Сайт о самых актуальных мировых тенденциях. На нашем сайте полезная информация на тему финансов, здоровья, социальной успешности и личного развития. А также новости, исторические факты и прогнозы футурологов, медицина и образование, гендерные отношения.
Комментарии (0)