Святой Георгий — волчий пастырь и защитник стад

Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. IV. Система славянской мифологии. 4. Святой Юрий в простонародном сознании.

е) Святой Георгий – «волчий пастырь», покровитель и защитник стад от хищных зверей и недугов.

На этой характеристической черте св. Георгия следует несколько остановиться. Раньше уже обращено было внимание на то, что бог солнца Митра был вместе и милостивым, и мстительным богом, деятельность его была и благодетельна, и разрушительна. Та же двойственность проявляется и в деятельности Аполлона: он давал тепло и свет, плодородие и обилие, но в то же время был и причиной засухи, повальных болезней, чумы, постигавшей людей в жаркое время года, когда гневался сияющий бог. Но в то время, как Аполлон насылал бедствия и в особенности заразы, он же был и могущественнейшим исцелителем от болезней.


Оттого в жаркое время года в Греции, в особенности в Аттике, устраивались известные церемонии, исполнялись умилостивительные обряды и жертвоприношения, посредством которых старались успокаивать и усмирять гнев знойного, палящего солнечного бога, молились о ниспадении небесной влаги, о наступлении благодетельной прохлады. Точно так же Аполлон был покровителем и пастырем диких зверей, отважным охотником. Дикие звери, именно волки и львы, служили символами силы солнца; на всем востоке, по замечанию Преллера, борьба могучих сил природы олицетворялась борьбой диких зверей.



Аполлон, как покровитель и пастырь волков, назывался λόκιος, и волк (λόκος) считался символом этого бога. [Preller. Gr. Myth. I, 162].

Волк был также посвящен древне-италийскому Марсу и у римлян назывался Марсовым: lupus Martius; изображение волка помещалось в храме Марса, появление его в поле признавалось за выражение помощи Марса. [Preller. Röm. Myth., I, 336]. Такой взгляд на появление волка существует и ныне в Белой Руси: «Воук дорогу перебег», – говорят в Виленской губ., когда кому посчастливится. [Этн. сбор. III, 234].



Св. Георгий принял на себя вышеуказанную специальную черту Аполлона Ликейского и Марса: он у славян представляется волчьим пастырем, вообще повелителем над зверями.

В болгарском заклинании (баянии), св. Георгий, сидя на горе, собирает вокруг себя хищных зверей и сковывает их тремястами замками:

Излел е свети Герги на високу боарце, та ми е посвирил мьедена бурия, та ми е посабрал воальк с воальчетини, мечки с мечетини, лесица с лесичетини, заяк с заичетини и всичка жива дивина; та отишиоал у триста коваче, та исковал триста ключя, та заключил всичка дивина; с уста да не ядоать, с нос да не душоать, с очи да не глиодоать, с уши да не чуеть, с ноги да не ходять. [Чолаков. Бълг. н. сбор. I, 115].

Вышел св. Георгий на высокую гору и заиграл в медную трубу, и собрал волка с волчатами, медведицу с медвежатами, лисицу с лисятами, зайца с зайчатами и всякую живую дичину; и отошёл к трёмстам кузнецам и сковал триста замков и замкнул всякую дичину: уста, чтобы не ела, нос, чтобы не дышала, очи, чтобы не глядела, уши, чтобы не слышала, ноги, чтобы не ходила.

Волки на Украине называются хортами или хартами (то есть собаками) св. Юрия или Юровыми собаками. [Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу I, 710, 763]. «Святый Юря звира (волков) пасе», – говорят на Украине. [Номис. Укр. приказ. 434].

По словам великорусских и малорусских заговоров, св. Юрий ходит или ездит на своем белом коне по железному мосту, (у великоруссов), в сопровождении трёх псов или хортов: серого или червонного, белого и чёрного. [Майков. Великорусские заклинания 39. – Ефименко. Сборник малороссийских заклинаний 19-20. – Труды этн.-ст. эксп. III, 139].

Разъезжая по лесам, св. Юрий раздаёт зверям наказы. По словам духовного стиха, он наезжает «на стадо звериное, – на волков на рыскучих» и повелевает им:

Вы волки, волки рыскучие?
Разойдитеся, разбредитеся
По глухим степям, по тёмным лесам,
А ходите вы повременно,
Пейте, ешьте поведенное
От свята Егория благословения.[Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу I, 702]

***
Разойдитеся и где один – два,
По чистым полям, по тёмным лясам,
Да пейте, вы ешьте поведенная. [Якушкин. Народные русские песни 22] Звери, по словам стиха:
…пьют, едят поведенное,
Повеленное, благословенное
От Георгия Храброго.[Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III, 78]

«Для получения себе пищи, – говорит Ефименко, – волки, по малорусскому поверью, вымаливают её воем в течение двенадцати дней, стоя на дыбах перед св. Георгием; поэтому, когда бывает слышен вой волков, то народ в Великоросс, Малороссии и Белоруссии говорит, что они просят у Бога пищи. Животное, назначенное волкам в добычу, не может нигде укрыться от них: «хоч у печ замаж, то знайде». При приближении волка к стаду овец, роковая овца не только не уходит от него, но напротив, сама, с глазами, налившимися кровью (поэтому говорят: «волче червоне», волчье красное), бежит к нему. Животного, задушенного волками, как назначенного самим Богом, народ не употребляет в пищу – разве только в таком случае, когда священник освятит его. В Великороссии вовсе не употребляют таких животных; у белоруссов существует поверье, что если волк изранит и послюнит какую-нибудь домашнюю скотину, то она не уйдёт от его зубов; отсюда произошла поговорка о таком животном: «гето уже наслюнено». Волки делятся по уездам и урочищам и, притом, так, что волки одной местности не смеют сами, без приказания св. Георгия, переходить в другую». Ефименко приводит целый ряд рассказов о том, как обреченная св. Георгием на съедение волка скотина, несмотря на всякие хитрости её владельца, все-таки не избегает своей судьбы. [О Яриле. 91 и сл. – Ср. подобные рассказы в Труд. этн.-ет. эксп. III, 51-52].

В Винницком уезде рассказывают: «Полисун» или св. Юрий управляет волками. Это видел один путник, ехавший накануне Юрьева дня. Застигла его ночь под лесом. Видит он – мерцает в лесу огонек… подъезжает и что же представляется его взору? Сидит человек, убеленный сединами, перед ним горит свеча, а вокруг него волков – видимо-невидимо! Старик тот был св. Юрий… «Не бойся, — сказал св. Юрий — волки тебе не сделают вреда, но знай, что они собрались сюда с жалобой на тебя, что ты всегда отбиваешь у них добычу. Берегись же впредь делать это, чтобы и тебе не сделаться жертвою их кровожадности. Вот ты теперь кажешься их глазам облитым кровью, и если бы не я, они растерзали бы тебя на месте. Знай же, что сам Бог назначает волкам, что им есть, и их жертва всегда кажется им облитая кровью». [Труды этн.-ст. эксп. I, i, 171-172]. Очень сходные рассказы известны и в Великой Руси [Ефименко. О Яриле. 91-92. – Трунов. Пон. крест. Орлов, губ. 30-31], также у эстов, заимствовавших многие верования у славян.[Holzmayer. Osil. 35-36]. В связи с таким представлением об отношении св. Юрия к волкам, сложились русские поговорки: «что у волка в зубах, то Егорий дал», «обреченная (на съедение волкам) скотинка уж не животинка«. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III, 79. – Ефименко. О Яриле. 91].

«Сам Бог назначает волкам, что им есть», – сказал св. Юрий в только что приведенном рассказе из Винницкого уезда. Такой взгляд народа на волчью пищу, как на «поведенное» и «благословенное» свыше, был известен и в древней Италии.



О том свидетельствует легенда, связанная с Сорактским святилищем, к которому уже так часто приходилось мне возвращаться. По словам Сервия, однажды на горе Соракте пастухи приносили жертву подземному богу Диту (Dis); внезапно появились волки и похитили жертвенное мясо из огня. Пастухи бросились преследовать волков, но на пути попали к пещере, извергавшей ядовитые испарения, от которых они заразились чумой и умерли. Всю страну постиг мор. [Ad. Aen. XI, 785]. Так грозно наказал страну италийский Сварожич, Аполлон Соранский, за одно только намерение пастухов отнять у волков «поведенное, благословенное»! – Народ обратился к оракулу за советом, как отвратить постигшее его бедствие. Последовал ответ, что мор прекратится, если жители будут вести себя как волки (то есть будут жить грабежом, очевидно, от себя уже и, вероятно, ошибочно, поясняет Сервий). Они исполнили требование оракула и с тех пор стали называться волками соранскими = Hirpi Sorani.

– У эстов как будто сохранился глухой отголосок этой легенды: «В древние времена, – говорит эстское сказание, – кора земная дала широкую трещину; из этой трещины поднимались вредные испарения, грозившие погубить все живое. Людей и скот постигла опустошительная чума, бедствие было безграничное. Тогда созвали весь народ, и он избрал из своей среды сильного мужа, по имени Юрий (Juri), которому поручил завалить вредоносную трещину. После многих трудов и усилий, сильному Георгию удалось, наконец, засыпать трещину землею, отделение вредных испарений прекратилось, а с ним – и губительная зараза. В память избавителя от бедствия, празднуется день его именин Юрия — 23 апреля». [Ad. Aen. XI, 785; Boeder. D. Esth. Abergl. (Kreuzwald) 82.].



Из других свидетельств мы знаем, в чём заключались действия этих «волков»: они босыми ногами ступали по горящим углям и пламени костров, то есть, вероятно, перепрыгивали через костры. Цель этого действия заключалась, следовательно, в охранении страны от мора и от всяких других болезней. Замечательно, что простой народ повсеместно у славян верит до сих пор в чудодейственную, предохраняющую от недугов, целебную силу Ивановских костров, соответствующих кострам, которые возжигались в честь Аполлона Соранского. «Соранские волки»= Hirpi Sorani, обрядами хождения по углям защищающие страну от недугов, по словам Плиния, пользовались особыми льготами: они навсегда освобождались правительством от военной службы и других повинностей. [Nat. Hist. VII, 2]. Это доказывает, что важные услуги, оказываемые ими на пользу народного благоденствия и здравия, высоко ценились правительством. В русских заговорах Юрьевы псы или хорты, то есть волки, излечивают от недугов, сближаясь в этом отношении с «волками соранскими». Вот примеры таких заговоров:

Великорусский: (от бельма) Ишол Снятый Егорий чрез железный мост, и за ним бегли три пса: един серый, другой белый, третий чёрный. Серый пёс бельмо слизнул, белый пёс бельмо слизнул, чёрный пёс бельмо слизнул у рожденного, у молитвенного, у крещённого раба Божия (имярек) (Симбир. губ.)[Майков. Великорусские заклинания 39].
Малорусский: (от червей) Ехав св. Юрий на белому коне через лес, а за ним бегло три псы: первый чёрный, другой червоный, третий белый: чёрный кровь облизав, червоный беле тяга, а белый червы вылизав, на язык забрав...[Ефименко. Сборник малороссийских заклинаний 19-20] – (от бельма) Ихав Юрий на Сияньску гору; бигли за ним три хорти: един чёрный, другий червоный, третий белый. Чёрный чорне бильмо засцяв, билый биле бильмо засцяв, червоный червоне бильмо засцяв. [Труды этн.-ст. эксп. III, 139].
– Ехав Юрий на белом коню… веде за собою три харты: один белый, другой серый, третий червоный. Белый бельмо злиже, серый слезу, а червоный кровь. [Ефименко. Сборник малороссийских заклинаний 9-10].

В приведенных заговорах звучит как бы отклик древнего, ныне почти утраченного, верования в благодетельную природу волков, подчиненных св. Георгию.

Образ св. Георгия, как властителя над лесными зверями и пастыря волков, слился в воображении народа с лесным духом, носящим у словин названия «Vučji pastir» = волчий пастырь, «леший» (великорус.), «полисун», «лисовик» (белорус., малорус.). Леший, полисун, лисовик, волчий пастырь – названия, буквально соответствующие именам древнеиталийских сельских богов: Фавна-Луперка и Сильвана, которые первоначально были лишь эпитетами Марса. Фавн-Луперк и Сильван считались покровителями стад, охранителями их от волков: Фавн назывался Lupercus, от lupus – волк, в смысле защитника от валков: «Весь скот радостно играет на пастбище, – восклицает Гораций, – когда наступают декабрьские ноны (праздник в честь Фавна), все село торжествует на лугах, вместе с волами, ягнята не боятся волка«. [Horat. Carm. III. XVIII]. (Ср. выше молитва литвинов к Гониглису.)

Интересно, что латыши, как свидетельствует Эйнгорн, в декабре же приносили в жертву волкам козу, которую оставляли на перекрестке (sacrificium lupinum), в убеждении, что, вследствие того, волки не будут вредить их стадам. [Einhorn. Reform, g. Lett. 621]. Болгары отправляют «волчий праздник» с 10-17, местами с 11-13 ноября. [Чолаков. Бълг. н. сбор. I, 57. – Кочановский. Памятники болгарского народного творчества 14].



Понятно, что при непосредственной власти св. Георгия над волками, главным бичом стад и скотоводов, народ старается всеми силами задобрить и умилостивить этого святого, который у южных и восточных славян почитается покровителем скота. Южные славяне (болгары, сербы) в Юрьев день закалывают в честь празднуемого святого первого в году белого барашка, с соблюдением своеобразных приёмов и обрядов, несомненно, сохранившихся от времен язычества. Обрядное зарезывание живого животного в некоторых местах России и в Карпатах заменилось символическим жертвоприношением покровителю стад, а именно: главный пастух закалывает пирог, сделанный в виде овна. [Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу II, 255]. В этот день почти повсеместно в первый раз выгоняется в поле скот.

В Вишневской парохии, в Словении есть церковь св. Георгия, куда ежегодно на Юрьев день приходят пастухи и молятся об охранении их стад от волков. [Illič. Nar. Slav. obič. 144]. Словины, в Юрьев день, во время шествия «зелёного Юрия» поют:

Zeleniga Jurja vodimo,
Zeleniga Juria spramamo,
Naj naše čedepaselbo...[914]

-Зелёного Юрия водим,
Зелёного Юрия просим,
Чтобы он пас наши стада.

Белоруссы поют в Юрьев день:

Ой, выйду я на улечку, бычки бушуюць,
Юрья, Юрья, бычки бушуюць.

Бычки бушуюць, бо весну чуюць,
Юрья, Юрья, бо весну чуюць…[Ausland. 1872: 471]



При «запасовании статка», то есть при выгоне скотины в первый раз на пастбище, в Юрьев день, у белоруссов обыкновенно является нищий, провожающий стадо с причитанием:

Паси же Боже скацинку на Юрьевых росах (о чудесных свойствах Юрьевой росы), на красных веснах, на Микольских травах, на ранних росах, на вечерних зорях. Борони ж Боже, скацинку от гада пявзучаго, от зверя бегучаго, от злых людей, от напастничков, от накупничков, гдзе травы сьедаюць, гдзе воды сливаюць, суначивачок маюць, в дзень под сонцем, в ночи под месецем. [Крачковский. Очерки быта западно-русского крестьянина 190].

В белорусской «волочебной» песне, на вопрос Божьей Матери, где он был, «святы Юрий» отвечает:

У самочестнаго мужа у Романичка,
Я короу пасциу и запасау,
Я запасциуши, домой пригоню,
Домой пригоню, у хлеу загоню,
У хлеу загоню, слоуцо зговору;
Етому статку ня будзиць упадку,
Ни от мядведзя, ни от нариву,
Ни от гада бегучего,
Ни от змея литучего.[Шейн. Белорусские народные песни 85]

В другой «волочебной» песне называются разные праздники, в том числе и Юрьев день:

Другое свято – Юрий-Егорий
В чистом поле стадок спасает,
Стадок спасает, домой гоняет.[Шейн. Русские народные песни I, 390]



В Червонной и Белой Руси в день св. Георгия отправляется праздник пастухов. Червоннорусские пастухи встречают Юрьев день песнями, варят кашу и молят св. Георгия о предохранении скота от всякого несчастия. [Ефименко. О Яриле. 100].

При выгоне, в Юрьев день, стада в первый раз на пастбище, в разных местах России совершают, с помощью знахаря или без него, разные суеверные обряды: по свидетельству Барсова, в некоторых местах Великой Руси, при первом выгоне скота в Юрьев день, пастух по одну сторону от скотины кладет ключ, по другую замок, и по спине скотины водит каким-нибудь железным орудием. Он обходит скот с иконой в руках, имея при себе так называемый «божественный обход«, например: «Пошли, всемогущий Боже, св. великомученика Георгия Победоносца с пламенным копьем, на сохранение счетного моего скота», – далее следует перечисление опасностей, они суть: звери, сглаз, колдуны, чернецы и пр. [Кирпичникова. Св. Георгий. III, 248]

В Олонецкой и Новгородской губерниях на Егорьев день делают завет: «Егорей – свет храбрый! Дай росу тихую, да смирную и сохрани мою скотинку нынешним летом, а я завичаю тебе, в день Ильи света – преподобного, барана или корову или лошадь«[Кирпичников. Св. Георгий. III, 218-219].

В Пермском крае св. Георгий называется «скотопасом«[Перм. Сбор. II, 31]. В Чухломском и Кологривовском уездах (Костром, губ.) окликают в Юрьев день «Егория храброго» (к которому присоединяют и «преподобного Макария») следующей песней:

Мы вокруг поля ходили,
Егорья окликали,
Макарья величали:
Егорий ты наш храбрый,
Макарий преподобный!
Ты спаси нашу скотинку
В поле и за полем,
В лесу и за лесом,
Под светлым под месяцем,
Под красным солнышком,
От волка от хищного,
От медведя лютого,
От зверя лукавого.[Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 196]

В упомянутых жертвоприношениях и обрядах нельзя не видеть действий, совершенно аналогичных умилостивительным обрядам, которые исполнялись древними греками в честь Аполлона, с целью отвращения бедствий – засухи, заразных болезней, лежавших в руках этого бога палящего солнца. Как Аполлон, насылающий эти бедствия, был вместе с тем и лучшим защитником от них для людей, умевших снискать его расположение, так и св. Георгий – «волчий пастырь», считается лучшим защитником от волков и покровителем скота, принадлежащего людям, которые сумеют угодить святому. Такое угождение и заключается в молитвах и обрядах, связанных с празднованием весеннего Юрьева дня.



Кроме защиты от диких зверей, св. Георгию приписывают власть исцелять скот от болезней и вообще предохранять его от всяких напастей. Около Солигалича и Буя (Костромск. губ.) в Юрьев день, ночью, крестьяне ходят и поют песни с припевами о сохранении стад своих, а в Тульской губ. в Юрьев день служат молебны у колодезей и окропляют скот святой водой. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III, 75]. К помощи святого Георгия нередко прибегают в заговорах, напр.:

– Гой еси, Георгий Храбрый! Укрепи своею силой мощною мое стадо (название его), чтобы оно от потупа не разбегалось, а ходило бы в куче смирнехонько, ело хорошенько и было глаже гладкого горностая (Южн. Сибир.).

– Гой еси, Георгий Храбрый! Исцели от недуга и всякой скорби стадо (имя) и пошли все недуги и скорби на нечистые гады (Южн. Сибир.).[Гуляев. Этнографические очерки 56] – Защити мою коровушку, св. Георгий, Власий и Протасий![Петрушевич. Общер. днев. 41] – (От «ногтя». Призываются вместе св. Георгий и Михаил Архангел)… Во еси ты, батюшка, Михаиле Архангел и Егорий Храбрый, бейте и стегайте тугими стрелами, вострыми кнутами двенадцать ногтей рыжова коня, стегайте его по ушам и по заушам, по глазам и по заглазам и т.д… «Батюшка Михаиле Архангел и Георгий Храбрый, выгоните нечистый дух, двенадцать ногтей» (Тобольск, губ.)[Майков. Великорусские заклинания 76].

Белоруссы поют:

Святой Ягорья коров пасець!
Пасець, пасець, да запасываиць,
З бордзым хортом, з вострым жазлом,
Пасець, пасець, да запасываиць
От того гада бягучыга,
От тэй ведьмы – чирадейницы! [Шейн. Белорусские народные песни 77]



ж) Святой Георгий – покровитель охотников (Леший – Полисун – Лисовик).
Как волчий пастырь и смелый охотник, подобно Аполлону, святой Георгий считается и покровителем охотников. В этом отношении он сближается с Сильваном, который, по представлению древних италийцев, был не только покровителем стад от волков, но, кроме того, и покровителем охотников. [Preller. Röm. Myth. I, 393]. Властитель над всеми живущими в лесах животными, св. Георгий гонит их или на охотника, или от него. В заговорах на удачную охоту призывают помощь святой Георгия:

– Великорусский заговор: — Георгий Храбрый, садись на белого коня, бери шелкову плетку и стегай не по пруткам, не по веткам, стегни по белым зайцам, по белой шерсти··· Побежите, белы звери, по своим тропам, по своим заповедям (Вятск. губ.)[Майков. Великорусские заклинания 124].

– Малорусский: — Стоит Храбрый Егорей и на сильном коне… Залучает и загоняет в ловушки лисиц бурнастых, долгохвостых, залучает, загоняет белых пчолых ярых зайцев...[Ефименко. О Яриле. 90-91]

Выше указано было на то, что святой Георгий, в качестве «волчьего пастыря», слился с образом лесного духа – Полисуна или Лисовика. Лисовик – древнеиталийский Сильван, (от Silva – лес) по произволу перегоняет зверей в лесу с места на место, то направляя их на зверолова, то в обратную сторону. Как южные славяне приносят святому Георгию в Юрьев день в жертву первого барашка, так восточные и северные русские охотники (также охотники на Бескидах) приносят Полисуну в жертву — режут первого пойманного зверя или птицу оставляют в лесу, в его честь. [Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу II, 337; III, 529. – Ср. Майков. Великорусские заклинания 132]. В заговорах на удачную звериную ловлю призывают лесных духов точно так же, как и св. Георгия, например:

— Подите вы, сатанаилы, дьяволы, лешие, в такой-то остров, прогоните русаков и беляков (зайцев) на мои клети поставные, – сумеречные, вечерние, ночные, утренние и полуденные; пригоните, остановите и в моих клетях примкните.

В этом заговоре лесные духи, согласно христианскому мировоззрению, отождествляются с дьяволом, с нечистой силой. – Приписываемые народом языческим богам своим свойства в христианстве переносились им на того или другого, или даже на целью группы святых, ангелов и пр., причём свойства их все более и более специализировались. Св. Георгий, как владыка лесных зверей, прозывался звероловом. Народ приписывает подобные же отношения птицам, рыбам, пчёлам – разным другим святым и ангелам.

Птицеловы и вообще охотники на птицу обращаются к Архангелу Михаилу, к св. Мамонту, Созонтею и другим, прося их содействовать удачной охоте:

(...)

Окончание здесь