В. Ермичёв. Этюд из неопубликованного
Телефонный звонок от престарелой тётки нарушил все планы на выходной день.
Одинокая родственница, жившая на дальней ферме, числилась в нашей семье чем-то, реально не существующим и поэтому странен был её звонок с просьбой помочь по хозяйству. Рано утром, ругая себя за то, что не нашел повода отказаться, не выспавшийся и от того ещё более злой, я уныло поплёлся под пасмурным небом по шершавой от вчерашней оттепели заснеженной лесной дороге. Казалось – хмурый рассвет никогда не уступит место дневному светилу, так и перейдёт в столь же унылые сумерки.
Дорога была неблизкой и постепенно лёгкий морозец и покрытые снежным пушком деревья изменили моё состояние. Жить всё больше хотелось, да и короткий зимний день как-то незаметно вступил в свои права. Когда вдали показались домики маленького посёлка, из разрывов низких туч выглянуло солнце, стремительно раздвигая лучами остатки этой, никому не нужной серой массы. По глазам ударила ослепительная белизна снега, и я решительно повернул в сторону недалёкого леса, с тихой грустью вспоминая эти места, где так часто бывал в безоблачном детстве с отцом, любившим природу какой-то своей, мистически-тонкой любовью.
Лес, здоровый и сильный, встретил спокойной и мудрой уверенностью деревьев, почти физически ощутимой на фоне голубеющего, на глазах, неба. Величавые столпы силы природы, они как должное держали на себе то, что дала им в украшение зима. Ощущение сопричастия творению с каждым вздохом и взглядом напитывало тело, успокаивало воспалённый и от того никогда не молчащий человеческий ум, разливалось внутри покоем силы и радостью сердца. Постепенно возникло состояние медитативной прострации, уже не волновало ни время, ни направление – на меня просто двигалась постоянно меняющаяся картина тихой радости.
Не помню, сколько брёл я в этой фантасмагории чёрного и искристого, пока не оказался стоящим на огромной поляне, где из меня выбила остатки человеческого скотства беззвучная вакханалия танцующих в потоках солнечного света духов – стихиалий хрустально-прозрачного воздуха и слуг Снежной Королевы, следствием игры которых явилось завораживающее искристое сверкание мириадов мельчайших кристалликов инея, вращающихся в пространстве.
Не помню, сколько стоял я заворожённый, созерцая это светопредставление в буквальном смысле слова, но осознать себя заставил щелчок хрустнувшей недалеко от меня ветки. Стараясь не отключиться от восприятия этого действа природы полностью, я краем глаза увидел идущую ко мне от леса, так гармонично вписывающуюся во всё это, лосиху.
Подойдя, она неуверенно остановилась, явно нюхая воздух, затем подошла ближе, и в лицо дохнуло каким-то до боли знакомым с детства запахом коровы. Не было ни страха, ни агрессии – ничего не возникло внутри, кроме ощущения обыденности происходящего, когда она обнюхала руки, куртку, лицо, и, фыркнув от запаха отороченного овчиной капюшона, отпрянула - нагнув голову и набычившись.
Постояла, видимо соображая и, повернув голову в сторону только что покинутого ею леса, трогательно мыкнула – с глубоким и нежным грудным придыханием. Оттуда, неуверенно шкондыляя, к нам вышел её телёнок. Процедура знакомства в точности повторилась, с той лишь разницей, что обнюхав мои руки, он начал их лизать своим шершавым языком, приведя меня в бешеный восторг.
Сознание, до сих пор размазанное по поляне, в связи с этим окончательно собралось в кучу – появилось дикое желание поиграть, я глупо улыбнулся и слегка щёлкнул ему по носу пальцем. Лосёнок вдруг резко отпрянул к матери и долго-долго хлопал на меня своими, бесконечно наивными глазами. «Как? Неужели ЭТО может ещё и двигаться?» - гвоздём торчал в его голове один единственный вопрос.
Немая сцена длилась какое-то время, затем лосиха, видимо посчитала встречу законченной и не спеша направилась в противоположную сторону поляны. Телёнок ещё немного посоображал и, смешно подрыгивая ногами, весело побежал за матерью, периодически оглядываясь.
К моей эйфории добавилось ощущение дикой радости и, проводив их до леса глазами, я, переняв манеру лосёнка, так же весело поскакал по сугробам назад к ферме.
В. Мурман, 1992 г. (без права переделки)
Комментарии (0)