Прохватилов Иван Васильевич, 1944 год. Удостоверение оперативного работника разведывательного отдела Балтийского флота на имя Прохватилова Ивана Васильевича, хранится в военно-морском музее, Санкт-Петербург. Фото из семейного архива
"Сорокатрубный"
В конце июля 1941 года контр-адмирал Фотий Иванович Крылов, руководитель ЭПРОН, был озабочен тем, что хорошо подготовленных водолазов, например эвакуированных из водолазной школы под Выборгом, могли просто отправить на фронт, не используя по назначению. Тогда он и предложил создать отряд водолазов-разведчиков. На Балтике глубины маленькие, их можно было эффективно использовать для диверсионных операций. В начале августа нарком ВМФ подписал следующий приказ:
" 1. Сформировать при разведотделе штаба КБФ роту особого назначения в составе 146 штатных единиц, укомплектовав её командирами и краснофлотцами-водолазами, прошедшими специальную подготовку в Военно-морской медицинской академии и Управлении ЭПРОНа. 2. Командиром Роты особого назначения назначить лейтенанта Прохватилова Ивана Васильевича, комиссаром роты — политрука Мащенко Анатолия Федоровича. 3. Для руководства и консультаций по водолазному делу выделить военврача 1-го ранга Савичева Илью Ильича. 4. Штат ввести в действие с 15.08.41 г., формирование роты закончить 25.08.41 "
— приказ наркома ВМФ Николая Герасимовича Кузнецова
Так началась история первого в Советском Союзе особого отряда водолазов-разведчиков. Под штаб им выделили старую двухэтажную школу на острове Декабристов (это часть Васильевского острова). Водолазы заняли её целиком, выставив из каждого окна трубы самодельных печек-буржуек. Из-за этого здание штаба и назвали "Сорокатрубный", в нём водолазы и квартировали всю войну.
Крестьянская жилка Прохватилова сразу дала о себе знать: все приезжавшие в штаб Роты особого назначения отмечали, что вся территория школы была засажена грядками с капустой. Не рассчитывая на скудный блокадный паёк, Иван Васильевич регулярно посылал моряков на шлюпках собирать рыбу, всплывавшую после бомбёжек. Не брезговали водолазы и чайками.
Первая операция
Всё это время постоянно шла подготовка. Водолазов обучали работе в парах, диверсионному делу. Проводились регулярные погружения. Иван Васильевич, получивший прозвище Батя за серьёзный характер и отеческое отношение к бойцам (к 34 годам он уже весил 120 килограммов при росте около двух метров), со свойственной ему хозяйственностью занимался сколачиванием подразделения, способного выполнять самые разные задачи.
Уже в сентябре 1941 года сверху поступило первое задание — требовалось в трёхдневный срок уничтожить финский десант, высадившийся на одном из островов Финского залива и грозивший отрезать отход частей 23-й армии из порта Выборга.
Рота особого назначения готовилась к первой операции трое суток, не покладая рук. Изучили карты, несколько раз выходили на местность. Ночью, в назначенный час, двое водолазов-разведчиков в лёгком снаряжении прошли от шлюпки по дну залива к острову, протянув за собой телефонный кабель.
Подали сигнал остальным. Шлюпки с пятью десятками бойцов тихонько подошли к острову. Бойцы высадились и бросились в атаку. На острове не было никого. То ли противник увидел приготовления, то ли получил данные каким-то другим путём. Именно тогда Батя раз и навсегда установил правило: об операции должен знать только командир. Больше подобных проколов в работе роты не было.
Прохватилов Иван Васильевич (в центре) с бойцами РОН. 1943 год, Ленинград, остров Декабристов. Фото из семейного архива
Спасти Самсона
Возле пристани Старого Петергофа, как раз аккурат напротив дворца, немцами было потоплено транспортное судно "Барта". Именно его было решено использовать для наблюдения за хозяйствовавшими в Петергофе фашистами, которые в помещениях дворца устроили казарму. Разведчики под водой пробирались до судна и спокойно сидели внутри, наблюдая за фашистами через заботливо просверленные отверстия. В один из дней осени 1942 года разведгруппа сообщила Прохватилову, что немцы начали строить пристань.
Работа велась в три смены, даже ночью при свете фонарей. Сооружался большой пирс, рядом было сгружено большое количество морских мин. Появилась информация, что немцы делали пирс для удобства вывоза всего ценного из дворцов и парков Петергофа, чтобы сразу морем отправить в Германию. Руководство дало приказ на уничтожение пирса. Снова потянулись тяжёлые и напряжённые тренировки. Было решено буксировать противокорабельные мины прямо под водой к пристани, потом отойти и на расстоянии взорвать их вместе с пирсом.
Два катера ночью подошли на минимально возможное расстояние к пристани, дабы не быть обнаруженными. Однако до места оставалось ещё почти три километра. Мины сгрузили на шлюпки и, стараясь не шуметь, подвезли ещё на километр. Дальше мины притопили, и два водолаза, впрягшись в специальные "вожжи", потащили их шаг за шагом к пирсу, где и посреди ночи шла спешная работа.
Спустя положенное время в небо взметнулся слепящий сдвоенный взрыв, затем ещё несколько отдельных. Стало понятно, что сработали мины, а затем сдетонировал и немецкий боезапас, заботливо сгруженный рядом. Однако водолазы-разведчики не вернулись. Шлюпка, прождавшая бойцов, приплыла к бронекатеру пустая. Прохватилов вместе с моряками всю ночь искали разведчиков, но тщетно.
С утра позвонили соседи-артиллеристы. Они сообщили, что к их берегу прибило водолаза, назвавшегося Спиридоновым. Второго обнаружил вышедший на поиски бронекатер — в кустах, совсем обессилив, он спал. Воздух в дыхательных мешках удержал их наплаву, а ветер отнёс к своим берегам. Задание было выполнено полностью и без потерь. Иван Прохватилов вспоминал, как на радостях сделал приписку к рапорту о выполнении задания: "Немецкие сапёры с пристанью взлетели на воздух. Обратно никто не падал."
Взорванная пристань спасла большинство статуй Петергофа. Известно, что, не имея возможности сгрузить и вывезти всё морем, немцы забрали только самое ценное. Увы, статую Самсона, раздирающего пасть льву, обнаружить так и не удалось. После войны она была воссоздана по чертежам.
Личный дневник воспоминаний Прохватилова Ивана Васильевича. Хранится в военно-морском музее Санкт-Петербурга. Коллаж. Фото из семейного архива
Торпеда для Черчилля
В июле 1944 года при несении боевого дежурства в районе пролива Бьёрке-Зунд при загадочных обстоятельствах был потоплен морской охотник МО-105. Спасённые моряки не видели ни перископа, ни следа от выпущенной по ним торпеды. Ближе к вечеру МО-103 под руководством старшего лейтенанта Александра Петровича Коленко при помощи гидролокатора обнаружил среднюю подводную лодку седьмой серии U-250.
Первые пять глубинных бомб лишь чуть задели немецкую субмарину, однако команда МО-103, ориентируясь на пузыри воздуха, отгрузила ещё одну серию из пяти бомб. Одна из них подорвалась над палубой лодки, проделав огромную дыру над дизельным отсеком. Глубина была небольшой, и из экипажа U-250 спаслись шесть человек, в том числе и их командир — капитан-лейтенант Вернер-Карл Шмидт.
Руководство требовало достать с лодки документы и шифровальную машину. На глубину 27 метров раз за разом ныряли водолазы из группы Прохватилова. Время поджимало, германские катера и финские береговые войска пытались сорвать операцию. Раз за разом, едва живые, всплывали водолазы, чтобы сообщить об отсутствии результатов. Однако спустя несколько часов им улыбнулась удача — были подняты бортовой журнал и шифровальная машинка "Энигма". Согласно документам, в подводной лодке ещё оставались две секретные торпеды Т5 "Цаункёниг" (Крапивник), оборудованные системой акустического самонаведения.
Водолазы осмотрели лодку. Стало понятно, что достать торпеды не получится, тогда командование приняло решение поднять субмарину. Под прикрытием дымовой завесы водолазы прикрепили лодку к двум понтонам и отбуксировали в Кронштадт. Одна из двух торпед была послана в подарок Черчиллю — английские корабли больше других пострадали от этой немецкой разработки.
Без продолжения
За время войны бойцы Роты особого назначения выполнили множество операций: доставка секретных документов из немецкой части, уничтожение строившегося аэродрома для Фау-2 под Лугой, поиск и уничтожение немецких катеров. Иван Васильевич Прохватилов, как настоящий Батя, сам ходил на задания с водолазами-разведчиками. Он был награждён двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалью "За оборону Ленинграда", дважды ранен.
Однако гораздо большим ударом для него и его бойцов оказалось расформирование РОН после войны. Разведотдел штаба Балтфлота был категорически против, но ничего не смог поделать, и 20 октября 1945 года начальник Главного штаба ВМФ адмирал Иван Исаков подписал приказ о расформировании роты. Уникальное подразделение, наработки, экипировка и опыт были потеряны навсегда.
С 1946 по 1951 годы Иван Прохватилов работал водолазным специалистом аварийно-спасательного отдела на Балтике. Затем, когда здоровье перестало позволять погружения, он был назначен начальником лаборатории специального назначения в водолазный отдел 11-го Института ВМФ при институте Крылова. Под его руководством был создан регенеративный бесследный водолазный аппарат разведчика (ВАР-52), который позволял скрытно ходить и работать под водой на небольших глубинах в течение десяти часов.
Иван Васильевич Прохватилов осел под Гатчиной, в деревне Черново, на берегу небольшого, но рыбного озера. Туда к нему постоянно приезжали фронтовые друзья, писавшие книги и статьи журналисты, его дом всегда был открыт для гостей. Характер Бати не давал ему сидеть на месте, он всё время был чем-то занят вплоть до самой своей смерти в 1978 году от болезни сердца. Похоронен в Гатчине, на городском кладбище.
Иван Васильевич Прохватилов — это настоящий самородок, который в нужное время оказался в нужном месте. Простой мужик из народа, который в кратчайшие сроки смог создать уникальное, успешное и боеспособное подразделение, опередившее своё время. Соединённые Штаты смогли сохранить опыт боевых пловцов и создать на его базе уникальное подразделение SEAL. Советский Союз не сумел сделать этого, и спустя пятнадцать лет подразделения водолазов-разведчиков пришлось создавать с нуля. Но это уже совсем другая история.
Михаил Котов
Комментарии (0)