Политолог Дмитрий Дробницкий — о том, как нового президента США пытается приручить или свергнуть скрытая машина власти.
Дональд Трамп, конечно же, не думал, что будет легко. И трудностей не боялся. Его бизнес-карьера изобиловала взлётами и падениями. Он боролся с конкурентами, с неповоротливой бюрократией американских мегаполисов, с нехваткой оборотных средств, со скепсисом инвесторов и инерцией персонала. И, судя по его состоянию, преуспел.
Его предвыборная кампания 2015–16 годов была, наверное, одной из самых непредсказуемых и сложных в политической истории США. Против него, казалось, ополчились все: СМИ, политический истеблишмент, губернаторы-демократы, действующий президент, рейтинговые агентства и богатые спонсоры.
Но ни клевета, ни нападки, ни вбросы компромата его не остановили. Избиратель ему поверил. Он победил. Но сразу после въезда в Овальный кабинет столкнулся с проблемами куда серьёзнее тех, что были преодолены на этапе президентской гонки.
На выборах он сражался с политическим истеблишментом в открытую, на публичной площадке. Тем или иным способом каждый поворот этой борьбы становился известен избирателям, от которых, собственно говоря, и зависел исход битвы. И когда мейнстримная пресса лгала или игнорировала Трампа, на помощь приходили альтернативные медиа и социальные сети.
Что бы ни говорили об американской демократии и электоральной системе — для которой, без сомнения, прошедший политический сезон оказался серьёзным испытанием, — они показали свою надёжность. Победу у Большого Дональда не отобрали. Голоса избирателей были подсчитаны, выборщики в подавляющем большинстве выполнили свой конституционный долг, а сенат строго следовал установленной процедуре.
И вот Дональд — президент. Сегодня в мире нет формально более могущественного человека, чем Трамп. Но именно в этот момент для него начались главные сложности.
Со своим опытом корпоративного управления (достаточно успешным, кстати сказать) новоизбранный президент, возможно, ожидал, что, став хозяином Белого дома, он приобретёт полное право распоряжаться государством и его ресурсами — разумеется, в рамках закона и в соответствии с принципом разделения властей.
Если отдан законный приказ — он будет выполнен. Если подписано распоряжение — оно уйдёт по инстанции и в соответствии с ним будут приняты меры. Если что-то запрещено его подчинённым и "смежникам" по закону — они этого делать не будут.
Но оказалось, что в государственной машине это так не работает. Точнее, не всегда так работает.
Буквально с первых же дней пребывания в должности Большой Дональд столкнулся с практически неприкрытым саботажем госслужащих, судебным обструкционизмом и тайным противодействием части спецслужб. При этом нападки со стороны оппозиционных конгрессменов и прессы не прекратились, а, наоборот, усилились. Раньше о нём говорили как о "неподходящем кандидате", а теперь его фактически называют президентом-предателем.
Недруги Трампа ничего нового придумывать не стали. Тема "русского следа" была продолжена, причём без особого творческого развития. Но если в качестве кандидата Дональд мог попросту отмахнуться от обвинений и парой твитов изящно отбить почти любые атаки, то будучи действующим президентом он должен считаться с правилами игры. Нет, не с официальными правилами игры, установленными конституцией на основе общественного договора, а правилами неформальными, неюридическими и никем не оговорёнными, но оттого не менее строгими и жёсткими.
Трамп ведь не нарушил никакого закона, не превысил полномочий и не посягнул на святая святых — разделение властей, — но обвинения в "авторитарности" и даже "нелегитимности" уже заработал.
Президент даже не стал оказывать особого давления на конгресс — что делает практически любой американский лидер, когда большинство в обеих палатах принадлежит его партии, — наоборот, он договаривался с законодателями и хвалил их. Снова хвалил и снова договаривался. На его месте Барак Обама в 2009–10 годах действовал куда бесцеремоннее.
И если уж кто и превысил полномочия, то это судьи в Сиэтле и Сан-Франциско, когда приостанавливали действие его иммиграционного указа. При этом, по существу, имел место банальный сговор. Иск был подан в Сиэтле, чтобы апелляция отправилась в Сан-Франциско, где работают самые либеральные судьи Соединённых Штатов. И было принято политизированное решение. Но для его отмены нужно обращаться в Верховный суд. А это дело небыстрое. И пока работают юристы, о Трампе можно сказать, что он провалил свой первый серьёзный указ. И пресса это с удовольствием подчёркивает.
Что же касается дела против помощника президента по национальной безопасности Майкла Флинна, то оно вообще выстроено на нарушениях закона. Флинн, будучи в декабре членом переходной администрации, имел полное право разговаривать с кем угодно, включая представителей иностранных держав, и обсуждать с ними всё, что счёл необходимым.
Но имели ли спецслужбы право его прослушивать? Был ли действующий ордер если не на саму прослушку (она теоретически могла вестись не за Флинном, а за послом РФ Кисляком), то на приобщение её к делу? А если да, то в рамках какого дела? И даже если здесь всё чисто, то разглашать данные прослушки прессе совершенно точно никто права не давал. Получается, что те, кто должен сидеть за решёткой за нарушение законодательства о национальной безопасности, остаются "неназванными источниками", а заслуженный генерал и патриот Майкл Флинн считается предателем.
Хотя в чём предательство-то? Издание The Washington Post пишет, что спецслужбы были очень озабочены тем, что Владимир Путин решил не высылать американских дипломатов в ответ на аналогичные действия администрации Обамы, и именно поэтому сочли, что дело нечисто. Серьёзно? Флинн своим разговором с Кисляком защитил Госдеп и дипломатов, назначенных не Трампом, но всё равно и Трамп, и Флинн — предатели?
И вот уже обе палаты конгресса собираются проводить расследование "русского следа" в администрации 45-го президента, что, несомненно, затормозит утверждение новых членов администрации Белого дома и принятие важных законов, о которых Большой Дональд говорил в ходе предвыборной кампании. А кто будет в итоге виноват? Правильно, Трамп.
Пресса, политики, лоббисты, представители спецслужб — все они винтики и шестерёнки большой и хорошо отлаженной машины, которая пришла в движение, чтобы лишить нового президента США возможности проводить в жизнь свою политику. Механизм этой машины и связи между её частями во многом скрыты, именно поэтому её называют "глубинным государством" — Deep State.
Заметим, речь идёт не о пресловутой "системе" — совокупности политических, юридических, медийных и административных ресурсов. Когда в ходе избирательной кампании в США многие говорящие головы утверждали, что, мол, "система никогда не даст Дональду Трампу стать президентом", они, видимо, не очень понимали, о чём идёт речь. Да, "система" способна сопротивляться, использовать грязные методы борьбы и даже — в некоторых пределах — фальсифицировать результаты волеизъявления избирателей. Но настоящего победителя ей не одолеть. Вот она и не одолела. Совсем другое дело — "глубинное государство".
Считается, что сам термин пришёл из Турции, где он обозначал "предполагаемую группу влиятельных антидемократических коалиций", состоящую из высокоуровневых элементов разведывательных служб, военных, судебной власти и мафии, объединённых светской националистической идеологией, и представляющую из себя реальную власть в стране.
Но "глубинное государство", разумеется, не является исключительно турецким явлением. Бывший американский конгрессмен Майк Лофгрен в своей книге "Вечеринка окончена" (игра слов: в английском языке "вечеринка" и "партия" обозначаются одним словом — party) описал ползучую экспансию влияния Deep State в США. По Лофгрену, оно представлено теми же действующими лицами, что и в турецком варианте, с добавлением лоббистов и глав транснациональных корпораций.
На свободное волеизъявление граждан и на процедуры в сенате и коллегии выборщиков "глубинное государство" в США оказывать влияния не может. Или может, но не настолько значительное, чтобы остановить такого тяжеловеса, как Дональд Трамп. Более того, эта скрытая машина власти уверена в себе настолько, что готова встретить у порога Белого дома любого бунтовщика и перемолоть его, сделав исполнителем своей воли. Именно поэтому она вступает в игру, когда "система" своё дело уже сделала.
Во всяком случае, так утверждают знающие люди — например, тот же конгрессмен Лофгрен и политолог Фахреттин Алтун, который в сентябре 2016 года, наблюдая за выборами в США, опубликовал в популярной турецкой газете Sabah колонку под названием "Я беспокоюсь за Америку".
Редактор журнала GQ Марк Амбиндер, анонсируя свою книгу о Deep State на страницах влиятельного американского внешнеполитического издания Foreign Policy, также пишет о том, что нового президента США пытается приручить или свергнуть та самая скрытая машина власти.
Так вот, дорогой Дональд, за тобой сегодня следит, без сомнения, весь мир. Ты блестяще выиграл выборы, но этого оказалось явно недостаточно. Что такое "глубинное государство" и как тяжело с ним бороться, тебе, увы, твои ближайшие советники не расскажут.
Вот прибывший на этой неделе в Вашингтон израильский премьер Нетаньяху — тот многое может об этом поведать. И ненавидимый твоими гонителями Владимир Путин. И турецкий лидер Реджеп Эрдоган, чудом недавно переживший военный путч. Вот только твой египетский коллега и до недавнего времени союзник США Хосни Мубарак и твой предшественник Джон Фитцджеральд Кеннеди молчат — по понятным причинам. И европейские патриоты также смотрят сейчас на тебя, Дональд. Потому что им всё это ещё предстоит.
Чтобы тебе поверили в мире, чтобы сочли надёжным если не другом, то хотя бы переговорщиком, ты должен теперь подавить "глубинное государство", заставить его или отступить, или сдаться. Иначе все надежды на тебя будут тщетными.
Кстати, если Deep State будет подавлен или подчинён Большим Дональдом, то это будет гарантией того, что на Западе действительно что-то системно начало меняться и что через 4 или 8 лет не придёт очередной Клинтон-Буш и снова не вернёт всё на печальные круги своя.
Дмитрий Дробницкий
Комментарии (0)