Старец Паисий Святогорец
О маслинах и Страшном Суде
– Геронда, сегодня во время сбора маслин я осудила некоторых сестер, потому что они относились к делу невнимательно.
– Знаешь, оставь суд и осуждение, а иначе Бог тебя тоже осудит. Разве ты никогда не кладешь чуть порченую маслину вместе с хорошими?
– Нет, стараюсь не класть.
– Если Христос будет нас так же внимательно сортировать на Страшном Суде, мы пропали! Но если мы будем снисходительно относиться к ошибкам других людей и не будем их осуждать, то потом сможем сказать Христу: «Боже, помести и меня в рай, в какой-нибудь уголок!» Помнишь, что написано в Отечнике о нерадивом монахе, который спасся, потому что не осуждал. Когда ему пришло время умирать, он был весел и спокоен. Тогда старец ради духовной пользы отцов, собравшихся из других келий, спросил его: «Брат, почему ты не боишься смерти, ведь ты же жил нерадиво?» Брат ему ответил: «Это правда, что я жил нерадиво, но с того времени, как я стал монахом, я старался никого не осуждать, поэтому теперь я скажу Христу: “Христе, я несчастный человек, но, по крайней мере, Твою заповедь Не судите, да не судимы будете (Мф. 7: 1) я соблюл”». «Блажен ты, брат, – сказал ему старец, – потому что получил спасение без труда».
Благочестивый диакон
Мы никогда не можем знать истинного положения вещей. Много лет назад в монастыре на Афоне жил благочестивый диакон, который в один прекрасный день оставил монастырь и вернулся в мир, на родину. Тогда отцы говорили о нем разное. Но что произошло? Кто-то написал ему, что его сестры до сих пор не устроены в жизни, и он, боясь, как бы они не сбились с правильного пути, поехал им на помощь. Нашел работу на одном из заводов и жил еще аскетичнее, чем в монастыре. Как только он устроил сестер, оставил работу и снова пошел в монастырь.
Игумен, увидев, что он все знает: устав, послушания и т. д. – спросил, где он этому научился. Тогда он открыл свое сердце и все ему рассказал. Игумен сообщил епископу, и тот сразу рукоположил его во священника.
Потом он уехал в один дальний монастырь, где строго подвизался, достиг святости и помог духовно многим людям. А те, кто не знает, чем дело закончилось, возможно, до сих пор его осуждают.
«Боже, прости меня за то, что я ее осудил»
Когда я жил в монастыре Стомион, узнал, что одна из моих одноклассниц сбилась с правильного пути. Я молился, чтобы Бог внушил ей мысль прийти ко мне в монастырь. Я даже выписал из Священного Писания и святых отцов некоторые мысли о покаянии. И вот однажды она пришла. Мы побеседовали, и мне показалось, что она все поняла. Она стала часто приходить в монастырь вместе с ребенком, приносить свечи, масло, ладан для храма.
Однажды мои знакомые, паломники из Коницы, мне сказали: «Геронда, эта женщина притворяется. Сюда приносит свечи и ладан, а в городе продолжает гулять с офицерами». Когда она пришла в монастырь в следующий раз, я стал на нее кричать в храме: «Иди отсюда, ты провоняла все вокруг». Бедная женщина ушла в слезах.
Спустя время я ощутил сильную плотскую брань. «Что это? Никогда со мной не бывало таких искушений. Что происходит?» Я не мог найти причину. Молюсь – не проходит. Я отправился вверх на Гамилу. «Лучше пусть меня съедят медведи», – думал я.
Я поднялся высоко, но искушение не проходило. На поясе у меня висел маленький топорик. Я его достал и три раза ударил по ноге в надежде, что от боли искушение пройдет. В ботинок полилась кровь, а искушение не проходило. Вдруг у меня в голове промелькнула мысль о той женщине. Я вспомнил слова, которые ей сказал. «Боже мой, – подумал я, – я лишь немного испытал эту адскую муку, а она живет с ней постоянно!.. Боже, прости меня за то, что я ее осудил». И сразу почувствовал небесную прохладу, брань прошла.
Нужно мужество, чтобы отсечь осуждение
И у меня в молодости осуждение всегда вертелось на языке. Так как я жил довольно внимательно и имел некое подобие благочестия, потому и осуждал то, что мне казалось неправильным. Когда человек живет в миру духовной жизнью, то может видеть в других пороки и не видеть добродетелей.
Тех, кто возделывает добродетель, он может не видеть, так как они живут незаметно, но видит других, творящих бесчинства, и осуждает их. Этот делает не то, другой ходит не так, третий смотрит не туда…
Знаете, что со мной случилось однажды? Мы со знакомым пошли на службу в монастырь в Монодендри, от Коницы примерно девять часов пешком. В храме мой знакомый пошел на клирос, а я стал в стасидии позади псалтов и тихо им подпевал. Через некоторое время в храм вошла довольно молодая женщина, одетая в черное, стала рядом со мной и принялась меня внимательно рассматривать. Смотрит на меня и крестится, смотрит и крестится… Я разозлился. «Ну что она за человек, – думал я, – чего она все смотрит?» Я на своих сестер, когда они проходили рядом по улице, не смотрел. Они потом приходили домой и жаловались матери: «Арсений меня видел и прошел мимо!» «Ну разве так можно, – говорила мне потом мама, – встречаешь на улице своих сестер и не здороваешься!» «Буду я смотреть на каждую, что проходит мимо меня, сестра это или нет, – отвечал я. – У нас куча родственников. Делать мне больше нечего». Вот в такие я впадал крайности: проходит мимо сестра, а я с ней не здороваюсь!
Ну так вот… Только окончилась литургия, эта женщина в черном пригласила меня к себе в дом. Оказывается, я был очень похож на убитого на войне ее сына! Так вот почему она смотрела на меня в церкви и крестилась: я напомнил ей ее ребенка. А я-то осуждал: «Вот бессовестная, как она смотрит в церкви!» Я очень плохо себя чувствовал после этого случая. «Ты, – говорил я себе, – неизвестно что думаешь… а она потеряла сына, у нее горе!»
В другой раз я осудил своего брата, который был в армии. Интендант роты мне сказал: «Я дал твоему брату два бидона с маслом. Где они?» Я вспомнил, что брат приводил к нам в дом ночевать своих товарищей по армии… «Как же он мог такое сделать, взять масло?» – подумал я. Сажусь и пишу брату резкое письмо… А он мне отвечает: «Бидоны спроси у сторожа нижней церкви»! Оказывается, он послал масло в церковь нижней Коницы. «Поздравляю, – сказал я себе, – в тот раз ты осудил бедную женщину, теперь собственного брата. Всё, хватит! В другой раз не суди вообще. Ты человек ненормальный, потому и видишь все ненормально. Стремись стать нормальным человеком».
В другой раз, когда что-то мне казалось не так, я говорил: «Наверное, это что-то хорошее, только я этого не понимаю, сколько раз я ни принимал помысел слева, всегда оказывался неправ». Когда я, в хорошем смысле, возненавидел себя, то стал всех оправдывать. Для других я всегда находил оправдание и обвинял только себя. Если человек не следит за собой, то ему нечего будет сказать на Суде в свое оправдание.
Нужно мужество, чтобы отсечь осуждение.
Комментарии (1)