Игорь Пушкарев
Был в 1990-х годах в Екатеринбурге такой известный афганец — Евгений Петров. Помогал в регионе блоку Сергея Шойгу в Госдуму избираться, руководил кампанией Владимира Путина в регионе, в губернаторы баллотировался. Попутно имел дела с ворами, «центровыми», «уралмашевцами». Участвовал в создании многих бизнес-структур этого города, в том числе Кировского оптового рынка и рынка «Таганский ряд». А потом пропал из поля зрения. Совсем. Только недавно удалось выяснить, что афганец Петров жив и здоров. Теперь он скромный пенсионер, занимающийся воспитанием детей. Как так вышло — Евгений Петров рассказал сам в интервью.
Вместе с Шойгу и Путиным
— С середины 1990-х вы возглавляли свердловский Союз ветеранов Афганистана, в 1999 году на выборах в Госдуму РФ возглавляли предвыборный штаб «Единства», в марте 2000 года работали в свердловском штабе на первых президентских выборах Владимира Путина, в 2003 году баллотировались в губернаторы Свердловской области. Потом резко все оставили, пропав из общественно-политической жизни. Чем вы занимались?
— В спорт ушел.
— Что заставило вас так изменить свою жизнь?
— Спортом я занимался фактически всю жизнь. Со школы еще занимался, потом после армии продолжил. Тренировался параллельно с общественной жизнью — перед тем как в 2000 году произошло мое задержание. В 1999 году у меня был пик политической активности. Я тогда был сопредседателем политического блока «Единство» в Свердловской области. Партии «Единая Россия» еще не было, блок «Единство» конкурировал с движением «Наш дом — Россия». На федеральном уровне его представлял [Виктор] Черномырдин, здесь — губернатор [Эдуард] Россель. Существовал еще один блок «Отечество — Вся Россия». На федеральном уровне его представлял [мэр Москвы Юрий] Лужков, здесь — [мэр Екатеринбурга Аркадий] Чернецкий. С сентября по декабрь 1999 года, до выборов, у нас прошла напряженная борьба. Мне не давали нигде площадки для агитации, включался административный ресурс. При этом руководить отделением блока «Единство» я стал не с бухты-барахты.
— Почему?
— Одним из учредителей блока «Единство» был Российский союз ветеранов Афганистана (РСВА), его права представлял Франц Клинцевич. Период у меня был напряженный, встречался с главами диаспор, с руководителями. На самом деле для тех, кто жил в тот период, не было секретом, что проценты, которые набирал Россель, наполовину составлялись благодаря административному ресурсу. Силовым образом заставляли голосовать. Простые жители области этим оставались недовольны. Реально руководители предприятий заставляли голосовать за Росселя.
— Какие вы тогда набрали результаты?
— В декабре 1999 года первое место по итогам выборов в Госдуму заняла КПРФ, а второе место — предвыборный блок «Единство» (предвыборную тройку блока составляли глава МЧС Сергей Шойгу, олимпийский чемпион Александр Карелин и генерал-лейтенант милиции Александр Гуров; по итогам выборов в ГД фракцию «Единства» возглавил Борис Грызлов. — Znak.com). Мастодонты, как НДР и «Отечество», не прошли пятипроцентный рубеж. По всей логике я, как сопредседатель регионального «Единства», должен был принимать какое-то участие в организации партии. В феврале 2000 года я в числе других делегатов съездил в Москву, в Кремлевский дворец съездов, где на учредительном съезде формировалось движение, а затем партия (движение «Единство» образовано 21 февраля 2000 года, партия — 23 марта того же года. — Znak.com). Но тут нежданно-негаданно 5 июля 2000 года меня закрывают по ложному обвинению. Отсидел я ровно год до суда.
Год в СИЗО. Пропавшие трупы
— Вас обвинили в убийстве афганца [Юрия] Альтшуля (погиб в марте 1999 года, его BMW расстреляли, когда машина отъезжала от дома Альтшуля на Ботанике; позже организатором признали другого афганца — Сергея Ознобихина. — Znak.com)?
— Нет, Альтшуля не было. Там интересная была ситуация. Когда меня закрыли, СМИ, в том числе Иннокентий Шеремет, с подачи силовиков начали в связке со мной припоминать убийство Альтшуля, [бывшего лидера свердловских «афганцев» Владимира] Лебедева и десятки других убийств. Все, которые смогли вспомнить. На самом деле все эти эпизоды мне не вменяли. Вменяли только убийство некоего уголовника, которого я в глаза ни разу не видел.
— Тогда писали, что на вас дал показания ваш же водитель?
— Чуть другая ситуация была. Сам эпизод по убийству был. Эпизод касался лета 1994 года и коммерческого директора СВА Дмитрия Жданова. Убили четырежды судимого человека, который домогался жены Жданова. Теоретически, наверное, можно было договориться, но время было такое, и сам пристававший товарищ — рецидивист. Видимо, у Жданова особых иллюзий не было. Человека убили, и весь вопрос стоял перед следствием: принимал я участие или нет.
Евгений Петров в юношеские годы
— В 1994 году вы, судя по тому, что я помню, еще только начинали свою деятельность в СВА и не были председателем отделения.
— Вот! А основной посыл старшего следователя прокуратуры по особо важным делам [Михаила] Мильмана (скончался в августе 2016 года. — Znak.com) был в том, что без моего ведома в Союзе ничего не могло происходить. По этому эпизоду были арестованы четыре человека: два моих водителя и два моих товарища, которые работали со мной. Трое из них начали давать показания. Причем показания интересные. Сначала они показали, что да, мол, человека увезли и закопали по просьбе Жданова. Спустя месяц они дали показания, что указание давал Жданов в моем присутствии. Спустя еще месяц или полтора эти же люди дали уже показания, что их послал закапывать тело я. Сразу после этого они вышли из СИЗО, а меня, наоборот, задержали. Проходит год следствия, и только в суде выясняется, что в тот момент Союзом руководил [Виктор] Касинцев (и.о. председателя свердловского отделения РСВА с 1993 по 1994 год. — Znak.com), а никак не Петров. Петров ничем не распоряжался. Я все происходившее тогда связываю с политической деятельностью.
Андрей Вихарев. 2003 год
— Почему?
— Когда я через год вышел, все руководящие органы партии «Единство» — от районных комитетов до областных — были сформированы. Везде стояли ставленники господина Росселя. Мое убеждение — все это было срежиссировано, чтобы убрать меня подальше от политики. В тот период, когда я находился под стражей, со мной пару раз общались товарищи с Вайнера, 4 (УФСБ по Свердловской области. — Znak.com). Предлагали найти у меня то пистолет, то гранату. Мол, больше в политику не полезешь, зато сразу выйдешь. Я им: «Не пойдет, до суда посижу тут». Пугали, что получу на суде «по самые помидоры». Суд проходит, трупов за мной не нашли — ничего не нашли. Люди, которые на меня дали показания, признаны виновными, но освобождены от наказания в связи с истечением сроков давности. А тот единственный, кто отказался давать на меня показания, получил 8 лет. Вот и скажите: случайно ли это все?
Конкурент Росселя, Бакова, Вихарева
— После выхода на свободу вы еще ведь не сразу отошли от дел?
— Еще какой-то запал все-таки был. Но пошло уже разочарование. Тем не менее я еще поучаствовал в губернаторских выборах 2003 года. Там тоже интересная ситуация сложилась.
— Вы заняли шестое место из шести возможных.
— Да. Но самое интересное, что в городе на избирательных участках, где у меня стояли наблюдатели, я был где-то первый, где-то второй по итогам голосования. Бодался я не с Росселем и не с [Антоном] Баковым, а с [Андреем] Вихаревым. Вихарев был тоже по итогам первый-второй. В области у меня, к сожалению, наблюдателей не было.
Антон Баков (в центре) в компании с Анатолием Чубайсом и Борисом Немцовым. Начало 2000-х
— Но итоги были совсем другие.
— На следующий день мне звонит Баков: «Женя, можешь подъехать?» Подъехал к нему домой, там целое совещание идет. Каким-то образом я оказался последним, Вихарев оказался за чертой — не первым и не вторым. Вторым оказался Баков, который шел как спарринг-партнер Вихарева. Правда в том, что Росселю на финальном этапе было бы проблематично бороться с Вихаревым. Вихарев в то время был зампредом Совфеда и, в отличие от Бакова, был фигурой федерального уровня. У Бакова же в области репутация была своеобразная. Повестку дня он и сейчас оживить может, у него мышление очень креативное. Но всерьез как руководителя его не воспринимали, голосовать за него народ не пошел бы. В общем, они тогда сидели и думали, как [Владимир] Мостовщиков так голоса посчитал, что все переигралось. Вот ровно с того места я понял, что в политике мне нечего делать. Мне в то время было 34 года. И не было прецедента, чтобы такого молодого человека поставили руководить областью. Только сейчас тренд такой пошел — молодых ставить.
— У вас был сильный козырь, как кажется, — работа в предвыборном штабе Путина.
— Да, в первые президентские выборы Владимира Владимировича я был начальником штаба по области. Но моя кандидатура была не интересна ни Росселю, ни Чернецкому. Меня задвинули.
— Вы же общались с Клинцевичем.
— Если честно, я считаю, что Клинцевич меня сдал. Я, когда только освободился, поговорил и с ним. «Франц Адамович, вы же как депутат Госдумы могли что-то сделать?» — спрашиваю. В ответ услышал: «Женя, Мильман сказал, что за тобой 12 трупов, а меня только выбрали. Я не мог поставить крест на своей политической карьере. Вдруг за тобой действительно трупы?»
— Такое ощущение, что все в какой-то момент просто разошлись в стороны от вас.
— По сути так. На момент моего задержания в нашем офисе в «Трансагентстве» две стены были от пола до потолка завешены благодарственными письмами. От президента Ельцина, с которым у меня были личные встречи в 1996 году, когда он шел на выборы. От губернаторов, командиров ОМОНа. Все-таки много было мероприятий, которые я придумал. Когда в 1994 году в Чечне началась война, я сформировал первый благотворительный автопоезд. Альтшуль загрузил тогда спирт с Лобвинского завода, у коммерсантов взяли тушенку, мыло, бумагу, чтобы парни письма могли написать, конфеты. Москва к нам тогда присоединилась в этом плане…
Московский период. Устройство к Мишарину
— Как вам следующие выборы?
— Я не ходил уже и не голосовал. Когда пришел [Александр] Мишарин (губернатор Свердловской области в 2009–2012 году; сейчас — первый вице-президент РЖД. —Znak.com) к власти, были некоторые надежды на перемены. Я в то время трудоустроен был уже в Москве. Закончил там высшее образование и работал, чтобы создать другую, так скажем, историю себе. Был такой Фонд развития России, там работал какое-то время…
Аркадий Чернецкий (слева), Александр Мишарин (в центре), Эдуард Россель (справа). Начало 2000-х
— В чем суть работы?
— Они плотно сотрудничали с иностранными государствами, с Лихтенштейном, Люксембургом и так далее, с их инвестиционными фондами. В то время иностранцы хотели вкладывать сюда деньги, но хотели понимать, во что они вкладывают. И здесь им нужны были люди, которые смогут подсказать, кого с кем свести. Я такую функцию выполнял по нашему региону. Потом от этого фонда написали характеристики и рекомендательные письма для Мишарина, чтобы как-то привлечь к работе.
— На какое-то определенное место претендовали?
— Скажем так, главное было закрепиться где-то в правительстве. Но Мишарин… К Мишарину было не попасть вообще. У меня с [председателем правительства Анатолием] Грединым был только разговор. Всё на этом. Кстати, Росселю, притом что он проехался по моей биографии, я как общественник мог позвонить вечером, задать вопрос — и он меня в 7 утра уже принимал на работе. Больше такого я потом никогда уже не видел. Россель, [премьер-министр Алексей] Воробьев — на самом деле работали.
Как свердловские афганцы в 90-х дома брали, а их — рижский ОМОН
— Как вы вообще оказались в афганском движении?
— Я в 1993 году сотрудничал с Виктором Юрьевичем Касинцевым. Касинцев стал исполняющим обязанности руководителя союза, когда Лебедева после известных событий 1992 года закрыли.
— Это когда афганцы дома на Эльмаше, по улице Таганской, себе забрали?
— Я имею виду штурм «Трансагентства» (там был офис афганцев. — Прим. Znak.com). А этому предшествовало еще несколько событий. Там был и захват домов, и Транссиб перекрывали. С домами как получилось? С 1985 год президиум Верховного Совета СССР признал Афганскую войну и приравнял ветеранов Афганской к ветеранам Великой Отечественной войны, включая право на всевозможные льготы. В числе прочих льгот был и пункт о праве получения жилья вне очереди. Тогда из афганцев сформировали очереди. В 1991 году Союз распался, и афганцы поняли, что ничего не получат. Лебедев пытался ходить в горсовет, но договориться ни с кем не смог. Нашли два дома, которые были готовы к сдаче, на улице Таганской, 55 и 57, и силой их захватили. Обнесли их колючей проволокой, выставили патрули.
Сейчас Евгений Петров много времени проводит в спортзале
— Как привыкли на войне, так и сделали.
— Шумиха пошла на всю страну. К тому же наш ОМОН отказался штурмовать эти дома.
— Почему?
— По очень простой причине — среди омоновцев было тогда больше половины афганцев. У нас так в городе даже сложилось, что афганцы на афганцев никогда не ходили. В ОПС «Уралмаш» даже в свое время была сформирована бригада афганцев, ею командовал [Эдуард] Вербицкий. Если у нас с уралмашевскими возникали какие-то противоречия, то [Александр] Хабаров всегда их присылал. Знал, что никаких бакланок не будет, сядем за стол переговоров и обо всем договоримся.
Могила Александра Хабарова на Северном кладбище
— Дома на улице Таганской так и оставили афганцам.
— Да, но ордера там выдавали еще лет пять, очень тяжело выдавали. Сам Лебедев попал в черный список, его надо было как-то наказать. А как? Специально для штурма его офиса в «Трансагентстве» привезли ОМОН из Тюмени. Там тогда был рижский ОМОН. Говорит что-то название?
— Да. В 1991 году отряд фактически взял в свои руки власть в Риге.
— Им было все равно, с кем и за что воевать. Они просто пришли в «Трансагентсво», всех загнули и арестовали Лебедева. Лебедеву, кстати, предъявили не за захват домов и не за вставшие на Транссибе поезда. Ему предъявили изнасилование. Суды шли долго. Организация не могла оставаться без руководства. Около месяца ее пытался возглавлять Евгений Тетерин, но он потом исчез (сейчас — председатель уральского отделения Союза десантников России. — Znak.com). Тогда в организацию пришел Касинцев. В каждом районе был свой комитет организации, они и выбрали Касинцева исполняющим обязанности. Я пришел в «Трансагентство» вместе с ним.
Касинцев, бизнес-центр «Глобус», ОПГ «Центр»
— Про Касинцева же ходили разговоры, что он из «центровых».
— Бизнес-клубовский (имеется в виду бизнес-клуб «Глобус», располагавшийся в ККТ «Космос», штаб-квартира ОПГ «Центр». — Znak.com). За это его и убили, пошло сильное сближение бизнес-клубовских с афганцами, и «уралмашевцы» испугались. Если бы эти две структуры тогда окончательно объединились, то «уралмашевцев» не осталось бы в городе.
— Как именно вы сами попали к Касинцеву?
— С армии пришел, поступил в институт. Начался распад Союза, денег хватать не стало. Я тренировался в зале вместе с ребятами, которые работали охранниками у Михаила Кучина, авторитет был такой (еще один основатель БЦ «Глобус» и лидер «центровых», убит в феврале 1994 года). С ними поговорили, устроился в охрану Кучина. Его, конечно, закрывали периодически. В очередной раз закрыли. Босса нет, соответственно, и денег нет. Проходит Касинцев: «Афганец, чего грустишь? Приходи ко мне, что-нибудь придумаем!» Я и пошел. У него офис был в гостинице «Юбилейной» (сейчас отель «Гранд Авеню» на проспекте Ленина). Поговорили за жизнь, предложил заняться официальным возвратом долгов.
Могила Кучина на Широкореченском кладбище
— Как это?
— Есть такое слово — цессия, его и сейчас не все знают, а тогда подавно. Фактически это переуступка прав требования. Тогда в банках не было служб безопасности и деньги никто не возвращал. Я приходил к должникам и убеждал вернуть долг.
— Коллекторский бизнес?
— Немного другое. Я работал не с людьми, работал с крупными компаниями. Долги были от сотни миллионов и выше. Я ничего не брал, просто просил с банком рассчитаться. Хотя можно сказать, что был коллектором, да. Доходило до смешного. Нашел как-то греков-должников. Говорю: «Деньги верните». Они: «Так мы этот банк кинули». Как ты кинул, если я к тебе пришел? Пообщались, все отдали.
Евгений Петров. Начало 2000-х
— Касинцев все-таки был афганец?
— Он служил в Афгане, но был военный интендант. Он не воевал, экономистом был. Закончил Ярославское военно-экономическое училище. А так как становление его происходило в бизнес-клубе [«Глобус»], то, конечно, у него была некоторая криминально-экономическая направленность деятельности. Тем не менее голова у него работала хорошо. Касинцев был учредителем Свердловской товарно-сырьевой биржи — первой такой биржи за пределами Москвы. Он был учредителем первых коммерческих банков за пределами Москвы и первых же страховых компаний.
— Какие банки он учредил?
— «Заводкомбанк», например. Он потом разорился. По страховым — его была Екатеринбургская страхования компания, соучредителем там [Сергей] Макарихин был. Занимались в том числе тем, что приходили на предприятие, проводили беседу и директор страховал жизни всех рабочих, допустим, на 3 рубля. Деньги в страховой, но нет ни факта вымогательства, ни факта передачи денег — ничего такого.
— Кого так застраховали?
— Не помню уже сейчас. Это я просто к тому, что Касинцев был интересный человек. У него были хорошие отношения с Алексеем Страховым (глава администрации Свердловской области в 1994–1995 годах), с Чернецким. Практически все вопросы решали очень быстро.
Как афганцы создали и потеряли КОР
— Какие вопросы?
— Именно Касинцеву первому пришла идея тогда организовать продовольственный и вещевой рынки. То, из чего позже получился КОР и «Таганский ряд». Идея была простой до примитивности. Площадку продовольственного рынка засыпали гравием и начали туда запускать грузовые машины с будками, чтобы прямо с них торговать продуктами. Надо понимать, что в 1992–1993 годах в магазинах было совершенно пусто, нечего было брать. Такой вариант торговли с машин был выходом. Предприниматели просто платили ежедневно за место. С этих денег организаторы что-то тратили на себя, остальное вкладывали в развитие площадки — засыпали дальше гравием, асфальтировали и так далее. Просто первоначального капитала вообще не надо было. Администрация подписала бумаги Касинцеву, дала территорию, и всё — начали работать. Тогда на этот Кировский рынок он поставил [Владимира] Щукина.
Владимир Щукин (справа) в компании с Александром Левиным
— Это который позже стал директором Южного автовокзала в Екатеринбурге?
— Его.
— Щукин разве афганец?
— Нет. В советские времена он был капитаном ОБЭП. Когда разрешили кооперативы, ушел в частный бизнес. Держал шашлычную, вроде бы. Тогда он работал с «уралмашевскими», под их крышей. Касинцев его забрал под себя. У Щукина неплохо голова работала, с точки зрения организаторских способностей. У афганцев — поехать и кого-то нахлобучить — проблем никогда не было, а вот что-то сотворить — с этим проблемы были.
— Какова была функция Щукина?
— Щукин раз в неделю привозил деньги с рынка, и все. Проблема была в том, что Касинцев сильно доверял людям и документов на рынок никаких оформлено не было. Поэтому, когда Касинцева застрелили, Щукин сразу сказал, что никого не знает и залез под милицейскую крышу. А потом кинули его самого.
— Касинцева расстреляли в 1994 году, насколько я помню.
— 26 октября, в день смерти [Олега] Вагина (еще один лидер «центровых», был застрелен в 1992 году у своего дома на улице Жукова. — Znak.com). Касинцев как раз на кладбище к Вагину собирался.
— Кто расстрелял Касинцева?
— Уралмашевский спецназ [Сергея] Курдюмова (в 1996 году был отпущен решением судьи Тагилстроевского райсуда Нижнего Тагила Татьяной Тюриной под залог и пропал.
«Таганский ряд». Начало
— Вы же, собственно, Касинцева сменили в организации афганцев?
— Опять получилось так, что союз возглавлять некому. Лебедева выбирали в 1990 году на пять лет. Он на тот момент сидел. На июль 1995 года была назначена отчетно-выборная конференция. Я предложил себя, и большинством голосов выбрали меня. И с 1995 года у нас не было уже афганских захватов, никаких погромов рынков. Мы ушли от того, что было при Лебедеве. На 2 августа, в день ВДВ, начали выставлять у «Черного тюльпана» артистов, договариваться с областной милицией, чтобы было по периметру совместное оцепление, и ребят никто не трогал. Мы больше ушли в патриотическую деятельность, занялись благотворительностью и — да — в политику пошли. Тогда же, в 1995 году, организовали «Таганский ряд».
Вид на рыночный комплекс «Таганский ряд». Начало 2000-х
— Изначально он планировался как вещевой рынок?
— Самого названия такого еще не было, а площадка была выделена именно под организацию вещевого рынка. Получилось, что Касинцева убили и у меня на руках остался землеотвод на три года, который он оформил. Денег на то, чтобы с ним что-то делать, никаких. Причем надо понимать, что там был еще частный сектор тогда. Это все надо было еще сносить под рынок, людей расселять. Если не начать ничего делать, то землеотвод просто заберут.
— Почему вообще такое название — «Таганский ряд»?
— Сама идея этого названия пришла [Владимиру] Кичаеву (разбился летом 2015 года на мотоцикле в Башкирии). Афганские дома были на улице Таганской, а планировалось организовывать торговые ряды — вот и «Таганский ряд». Мне было все равно, если честно, как называть.
Владимир Кичаев
— Сейчас ведь афганцев в руководстве рынка и не осталось, по-моему?
— Очень долгая история. Когда Касинцева убили, ко мне в офис первыми пришли «уралмашевские». Предложили организоваться 50 на 50. Я им сказал, что совместного бизнеса не будет. Потом пришел Щукин. Я ему тоже отказал, человек раз наколол уже, какой смысл с ним что-то делать?
— Тем не менее как-то ведь запустили рынок.
— В свое время в Екатеринбурге был Центральный рынок, его еще называли Колхозным. С 1993 года его контролировали «уралмашевцы». Но основные деньги уже тогда они зарабатывали на вещах. В 1993 году Касинцев в администрации Ленинского района, а там был тогда главой Константин Архипов, подписал договор. Его общий смысл сводился к том, что улицу Сакко и Ванцетти — от улицы Малышева до улицы Радищева — отдали афганцам, то есть Касинцеву. Этот участок сделали пешеходным и поставили железные лотки, чтобы с них начать торговать. Почти сразу начались чуть ли не ежедневные жесткие стычки с уралмашевскими. Все потому, что большинство покупателей приезжало с улицы Малышева и до самого Колхозного рынка люди не доходили. Они шли по улице Сакко и Ванцетти, покупали, что им надо, и уходили обратно. Уралмашевские коммерсанты просто встали тогда со своим товаром, и начались стычки. Чтобы это решать, понадобилась группа людей, которая сможет там присутствовать на нашей части с утра до вечера.
Центральный рынок. Начало 2000-х
Касинцев повесил на дома по улице Таганской объявления. Мол, кто хочет работу и денег, приходите. Надо понимать, что другой работы тогда особо не было, зарплату людям не платили, все пытались заработать, кто как мог. Вышло на объявление 40 человек. Кто-то из них привел даже своих знакомых не-афганцев. Просто брали крепких здоровьем. Таким образом там появился [Анатолий] Никифоров (сейчас директор ЗАО «Таганский ряд», депутат Заксобрания Свердловской области), который ни разу не афганец.
— А он откуда?
— Его какой-то знакомый привел. Там функция была простая: ездить и каждый день в бакланках участвовать. Никифоров — здоровый, по сути он подходил. Так же появился [Иван] Вилкин (президент благотворительного фонда «Таганский», гендиректор ТРЦ «Карнавал»). Никифоров срочную службу проходил в десантуре, но на Украине. И когда он рассказывал, как ему было тяжело, я просто ржал. Ваня Вилкин в Алма-Ате в стройбате служил.
— [Виктор] Тестов (вице-спикер Екатеринбургской гордумы, экс-директор ЗАО «Таганский ряд») — из Афгана?
— Тестов тоже не афганец, он появился еще позже. Далее расскажу. Из этих 40 человек, пришедших на объявление Касинцева, осталось 20, которые непосредственно ездили на Центральный рынок. Смысл был простой: прошли по лоткам, собрали деньги, часть попилили по карманам, остальное отнесли в «Трансагентство».
Когда Касинцева не стало, я им рассказал про «Таганский ряд». Понятно было, что тему с улицей Сакко и Ванцетти рано или поздно закроют, так не могло продолжаться всегда. Соответственно, им надо было вливаться в другой проект. Тем более что мы тогда с горадминистрацией договорились об очень хорошем варианте. Мэрия эти частные дома под территорией рынка расселяла и сносила за свой счет, а мы потом им с заработанных денег должны были гасить расходы. Вариант очень сладкий, больше никому такого не давали. Идея была такая: расчистили кусок, заасфальтировали, поставили контейнеры. Идет торговля, потом расчистили на эти деньги следующий кусок. Для организации проекта предложили создать предприятие — «Центральный вещевой рынок „Таганский ряд“». Вести переговоры по этому рынку они предложили Кичаеву.
«Таганский ряд». Доли
— Почему не напрямую?
— Их было 20 человек. С этой толпой я бы и не стал договариваться. Тем более что там были еще вопросы со времен бизнес-клуба. Не суть. На деньги, которые они собирали с улицы, было зарегистрировано ООО «Кобра СВА». Они, все 20 человек, и вошли туда соучредителями. Но 51% в этом ООО они отдали компании «Скорпион». Ее 100% владельцем был Кичаев (согласно данным СПАРК, в число соучредителей входило также АО «Верх-Исетский металлургический завод». — Znak.com). Видимо, на других условиях он с ними не хотел работать, а он им был нужен, чтобы договориться со мной. С Кичаевым мы договорились так: 70% «Таганского ряда» отдали «Кобре», 30% предприятию «Квартет». Последнее организовал я.
Анатолий Никифоров
— Зачем отдали 70%?
— Это был 1995 год, и в законодательстве было понятие «блокирующий пакет» — 25%. В моем представлении, я всегда мог заблокировать их решения, которые были неприемлемы. И с другой стороны, их в «Кобре» было 20 человек, то есть номинально на одного человека у них получалось по 3%. «Квартет» я также разделил между двумя заместителями. У меня были тогда Равиль Садриев и Андрей Курмашев.
— Садриев — это который владелец компании «Ю-ви-эй-транс»?
— Это его брат. «Ю-ви-эй-транс» — это Ринат Садриев, у него бизнес позже появился. Кроме того, я съездил на Первомайскую в офис компании «Интербосс».
— Что это за структура?
— Это частное охранное предприятие. Нужен был нормальный опыт общения с правоохранительными структурами. Рынок — это все равно налоговая, полиция, прокуратура. Надо было со всеми договариваться. У меня такого опыта не было тогда. В ООО «Интербосс» были [Сергей] Зырянов, [Сергей] Фомин и [Владимир] Сидоренко. Они все тогда только ушли из ФСБ. Зырянов был полковник, Сидоренко — командир «Альфы», Фомин — прапорщик, по-моему, но у того голова хорошо работала. Он сейчас директор РТИ в Екатеринбурге.
— Сергей Зырянов — это заместитель губернатора Свердловской области, курирующий МУГИСО сейчас?
— Да, Зырянов в администрацию ушел потом. Где Сидоренко — не знаю. Я к ним приехал, говорю: будет рынок — хотите 7,5%? В ответ вопрос: «Что надо делать?». Обрисовал ситуацию: решать проблемы, разные спорные моменты плюс выступать неким противовесом между мной и «Коброй». «Интербосс» согласился, и тогда всплыл Тестов. Его Зырянов предложил как компромиссную персону на должность директора «Таганского ряда».
Сергей Зырянов
Как делили «Таганский ряд»
— В чем компромисс?
— Мою кандидатуру не пропустила бы «Кобра», и наоборот. Тестов был ниоткуда, нейтральный, так сказать. Он тоже бывший сотрудник ФСБ, встречал в «Кольцово» какие-то рейсы, грузы проверял. Так и начали работать. Но в 1997 году поменяли административный кодекс и убрали понятие «блокирующий пакет». А перед этим еще Никифоров и его группа разошлись с Кичаевым. Его выгнали из «Кобры». Два года с ними Кичаев судился. И пока это разбирательство шло, они провели перерегистрацию. Вместо «Кобры» стало «Верт-О». То есть когда Кичаев выиграл суды по поводу того, что является основным акционером «Кобры», он получил компанию, на которой по факту уже ничего не было. Потом, когда не стало понятия «блокирующий пакет», проблемы начались и у нас с ними.
(...)
Окончание
Комментарии (0)