«Разгромить русских как народ»

У нас не было выбора: либо победа, либо смерть. Это становится очевидным, когда узнаешь, какую судьбу готовили народам Советского Союза Гитлер и его подручные

Гитлер  и кондукэтор Румынии Антонеску склонились над картой на военном совещании. 5 мая 1943 года

Адольф Гитлер всегда выступал непримиримым противником и яростным обличителем большевизма, считая его одной из главных угроз Германии. О большевизме, как и о марксизме, он неоднократно – и с большим пафосом – писал в книге «Майн Кампф» (1925–1926), фактически демонизируя это политическое течение и связывая его с мировым «еврейским заговором» против Германии. «Чтобы марксистские банды интернационального еврейского биржевого капитала в состоянии были окончательно сломить спинной хребет германскому национальному государству, им необходима дружественная поддержка извне, – отмечал Гитлер. – Для этого евреям и нужно, чтобы французские армии угрожали Германии до тех пор, пока внутри страны наступит такое разложение, которое позволит большевистским бандам, спущенным интернационально-еврейским биржевым капиталом, окончательно овладеть нашим государством».

Однако следует разделять сиюминутные внутриполитические и долгосрочные геополитические цели Гитлера и нацистов. Политика диктовала необходимость борьбы с марксистскими партиями в Германии и с Коминтерном на международной арене. Но в основе национал-социализма наравне с другими положениями лежала и расовая теория, подразумевавшая безусловное превосходство германского народа, а также подчинение ему народов неполноценных. Проще говоря, для блага всего человечества требовалось обеспечение развития и процветания народа-господина, народа-творца, в том числе и за счет других народов, даже если последних ждет гибель.

В будущей Европе должны быть две расы: германская и латинская»

Несмотря на постоянное обличение марксизма вообще и большевизма в частности, основной упор Гитлер делал на необходимости получения Германией «жизненного пространства» – Lebensraum. Причем он изначально рассматривал Россию как источник новых территорий для немецкого народа. В той же «Майн Кампф» будущий фюрер обозначал: «Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за счет России. В этом случае мы должны были, препоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации».

И в этом смысле ему было совершенно неважно, кто находился у власти в России (на тот момент СССР) – большевики или кто-либо еще.

Восточная политика

Когда в «Майн Кампф» Гитлер обратился к восточной политике, он прямо указал, что «эта проблема имеет решающее значение для всей вообще иностранной политики Германии в целом», что она «является оселком, на котором прежде всего проверяются политические способности нашего молодого национал-социалистического движения; на этом оселке мы проверяем, насколько в самом деле мы способны ясно мыслить и правильно действовать». И суть его позиции заключалась в том, что сам факт нахождения у власти в СССР большевиков – это шанс для Германии, поскольку Россия лишилась «той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства». Теперь Германия ликвидирует «еврейское господство в России» и подчинит себе все эти бескрайние просторы.

Немцы предполагали поначалу «увеличить численность украинского населения в противовес русским»

Таким образом, целью объявлялась не просто ликвидация большевизма, а уничтожение государствообразующей силы, что означало конец российской государственности в любой форме. Несколько позже, уже во время Второй мировой войны, Гитлер скажет министру иностранных дел Румынии Михаю Антонеску: «Моя миссия, если мне удастся, – уничтожить славян. В будущей Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулировками, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян».

Оценка Гитлером русского народа была крайне низкой, фюрер изначально отводил ему подчиненную роль. «Население России, – писал он, – было сплошь безграмотное. <…> В России сама интеллигенция в большинстве своем принадлежит к нерусским национальностям и во всяком случае к неславянским расам. С тонким слоем интеллигенции в России легко было справиться, ибо между ним и широкими массами народа почти совсем не было посредствующих звеньев, а умственный и моральный уровень широкой массы народа был в России страшно низок».

На оккупированных территориях гитлеровцы и полицаи из местных устраивали показательные казни партизан и тех, кто был заподозрен в сотрудничестве с ними

О взглядах и настроениях Гитлера свидетельствуют и его застольные разговоры – монологи, которыми он удостаивал своих приближенных во время обедов и ужинов. Фюрер Великогерманского рейха видел Россию территорией, заселенной непросвещенным и лишенным инициативы народом, погруженным в пороки и не имевшим каких-либо культурных потребностей. В будущем население этой страны должно было работать на немецких крестьян-солдат, которые жили бы на пасторальных фермах, тогда как в немногих германских городах предполагалось сосредоточить администрацию. «Мы не будем жить в русских городах, – вещал Гитлер, – и предоставим им возможность разваливаться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу! <…> Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчики под своим контролем. А в остальном обучим их лишь до уровня, чтоб они понимали наши дорожные знаки…»

Одной из целей было превращение народа, которому все же решено было сохранить жизнь, в бессловесный скот, не доставляющий никаких хлопот «высокообразованной» германской нации. «С них спрашивается меньше, чем с глухонемых. Никаких специальных книг для них! – был категоричен фюрер. – Радио будет достаточно, чтобы дать им наиболее важную информацию. Музыки они, конечно, могут иметь сколько им угодно. Могут заниматься тем, чтобы слушать, как журчит текущая из-под крана вода. Я против того, чтобы доверять им работу, требующую даже минимальных умственных усилий».

«О чем думают наши доктора?»

Между тем тезис Гитлера, что «обучение русских, украинцев и киргизов чтению и письму в конечном итоге обратится против нас самих», был лишь частью плана порабощения России. В значительной степени ослабление русского, как и других славянских народов, основывалось на его уничтожении. Уничтожении как в прямом смысле этого слова – физическом, с помощью расстрелов и карательных операций, так и путем проведения последовательной политики, которая может быть охарактеризована лишь как геноцид.

Обращаясь к своему ближайшему окружению, Гитлер возмущался: «О чем думают наши доктора? Не хватит ли делать прививки?.. Пусть подыхают! Самое главное, из-за этих одержимых мы не можем стерилизовать всех коренных жителей!»

Вообще мысль о том, что русское население в перспективе сможет воспользоваться благами цивилизации, вызывала у фюрера отторжение. «Русские не доживают до старости! – восклицал он. – Что за глупая идея делать им прививки!.. Никакой вакцинации для русских и никакого мыла, чтобы они смывали свою грязь. Но надо дать им алкоголя и табака сколько их душе угодно». В другой раз Гитлер развил свою мысль: «В области общественного здравоохранения не стоит распространять на покоренные массы блага наших знаний. Это лишь привело бы к огромному росту численности местного населения, и я категорически запрещаю организацию какой-либо борьбы за чистоту и гигиену на этой территории. Обязательная вакцинация будет ограничена только немцами…»

Уже в годы войны фюрер абсолютно четко сформулировал будущее русского, а также украинского и белорусского народов. Его волновала в первую очередь расовая составляющая. «Что до этих смехотворных ста миллионов славян, – резюмировал он, – лучших из них мы вылепим в такой форме, какая нам подходит, а остальных изолируем в их свинарниках; а всякий, кто заговорит о том, что надо беречь и лелеять местных жителей, прямым ходом отправится в концентрационный лагерь!»

«О будущем обращении с русским населением»

Во время войны в нацистской Германии на довольно высоком уровне, при участии серьезных и влиятельных организаций, руководящих лиц, а также научных сотрудников – профессоров и ведущих специалистов во многих областях – шло обстоятельное обсуждение принципиальных основ планируемых в послевоенный период массовых депортаций, касающихся восточных территорий, а также реализации задачи «ликвидации русских как народа».

Цель декларировалась достаточно четко: «Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе».

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер (в центре) на смотре войск дивизии «Галичина» – военного формирования, набранного из украинских добровольцев. 3 июня 1944 года

Это обсуждение, как указано в «Замечаниях и предложениях по генеральному плану «Ост» рейхсфюрера СС», датированных 27 апреля 1942 года, было посвящено, конечно, «не программе, подлежащей немедленному выполнению»: там отмечалось, что «заселение этого пространства немцами должно проходить в течение примерно 30 лет после окончания войны».

Обозначенные в документе вопросы, в том числе «о будущем обращении с русским населением», разрабатывались основательно. Расчеты пропорций немецкого и ненемецкого населения в Восточной Европе базировались на исследованиях, сделанных по заказу высших органов нацистской партии. В итоге получались такие цифры: «На 8 млн немцев приходится по плану 45 млн местных жителей ненемецкого происхождения, из которых 31 млн должен быть выселен с этих территорий».

«Русский вопрос гораздо опаснее,
чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян»

Составители «Замечаний» акцентировали внимание на методах решения русского вопроса: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается скорей всего в том, чтобы разгромить русских как народ [курсив наш. – К. З.], разобщить их. Только если эта проблема будет рассматриваться с биологической, в особенности с расово-биологической, точки зрения и если в соответствии с этим будет проводиться немецкая политика в восточных районах, появится возможность устранить опасность, которую представляет для нас русский народ».

Для этого, в частности, предлагалось после войны раздробить все населенные русскими территории на мелкие полуавтономные образования и при этом «обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие». И если в таких районах, как, например, Урал и Кавказ, априори необходимо было вбивать клин между местным и русским населением, причем с упором на обособление как можно более мелких нацгрупп, то в центральных областях России «политика отдельных генеральных комиссариатов должна [была] быть направлена по возможности на разъединение и обособленное развитие этих областей». Все просто: «Русскому из Горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского из Тульского генерального комиссариата».

«Подрыв биологической силы народа»

Другими обсуждаемыми составляющими плана действий на восточных территориях являлись «ослабление русского народа в расовом отношении» и «подрыв его биологической силы». Напомним, что эти меры должны были реализовываться уже по окончании войны, то есть в мирное время. Так, говорилось о первоначальном увеличении «численности украинского населения в противовес русским», однако позже политику по ограничению рождаемости предполагалось распространить и на украинцев.

«Чтобы избежать в восточных областях нежелательного увеличения численности населения», планировалось в первую очередь уделять большое внимание пропаганде: ее «средствами, особенно через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль, что вредно иметь много детей». Речь шла также о широком производстве и распространении противозачаточных средств, притом что «аборты ни в коей мере не должны ограничиваться». Следовало «не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучение матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней, [и плюс к тому] сократить до минимума подготовку русских врачей по этим специальностям, не оказывать никакой поддержки детским садам и другим подобным учреждениям». Наконец, «наряду с проведением этих мероприятий в области здравоохранения не должно чиниться никаких препятствий разводам».

«Их имена непроизносимы
и физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать, – это расстреливать без всякой жалости и милосердия»

Выступая в Штеттине 13 июля 1941 года перед отправляющимися на фронт эсэсовцами из боевой группы «Норд», рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер говорил:

«Это война идеологий и борьба рас. На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, еще страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и является Германия. На другой стороне стоит 180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать, – это расстреливать без всякой жалости и милосердия. <…>

Когда вы, друзья мои, сражаетесь на востоке, вы продолжаете ту же борьбу против того же недочеловечества, против тех же низших рас, которые когда-то выступали под именем гуннов, позднее – 1000 лет назад, во времена королей Генриха и Оттона I – под именем венгров, а впоследствии под именем татар; затем они явились снова под именем Чингисхана и монголов. Сегодня они называются русскими под политическим знаменем большевизма».

Практика нацистов – их действия на оккупированных советских территориях – полностью соответствовала их расовой, бесчеловечной по своей сути теории. Именно поэтому наша победа над гитлеровской Германией – не просто победа в многолетней тяжелой войне. Это победа в непримиримой борьбе за выживание, развернувшейся на просторах Европы с теми, кто вынашивал планы по уничтожению целых народов. У нас тогда не было выбора: либо победить, либо погибнуть. И мы победили.

Константин Залесский ( с)