25 лет назад молдавская бронетехника вошла в Бендеры — это стало пиком конфликта в Приднестровье, где погибли тысячи людей
Александр Гришин
ПРЕДИСТОРИЯ, НАПИСАННАЯ КРОВЬЮ
Ровно 25 лет тому назад, 20-го июня 1992 года, молдавская бронетехника и полиция вошли в приднестровский город Бендеры, пытаясь его захватить. Тогда обстрелу подверглись и подразделения 14-й российской армии, дислоцированной в регионе. От взрыва мины, попавшей в склад ГСМ и вызвавшей детонацию, погибли 25 российских солдат. Обстрелу со стороны молдавских военных подверглась ракетная бригада российской армии. Вооруженный конфликт в Приднестровье горел уже к тому времени два года. Но его наивысшей точкой стала битва за Бендеры.
23-го июня в расположение 14-й армии прибыл генерал-майор Александр Лебедь. Инкогнито, под видом инспектора Минобороны полковника Гусева. Убедившись в полной недееспособности командования армии и предательстве ряда высших офицеров, он принял предложение Москвы стать командующим армией, вычистил ее верхушку от коллаборционистов, подумывавших уже о переходе в армию Молдовы, задействовав ПВО, сбил молдавский МиГ-29, заходивший на бомбежку, укрыл боеприпасы армии, и нанес ряд ювелирных (на расстоянии до 50 метров от расположения молдавских подразделений) ракетно-артиллерийских ударов. Тех военнослужащих Молдовы, которые тогда не сбежали со своих позиций, а укрылись в убежищах, через несколько дней эвакуировали собранные со всей республики машины «Скорой помощи». Они не были ранены, просто отказывались выходить и просили гарантий, что по ним не будут стрелять. «Скорые» и были той гарантией. Лебедь провел еще несколько впечатляющих демонстраций силы, и Молдова запросила перемирия. 21 июля в Москве было подписано Соглашение «О принципах урегулирования вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдовы». Количество жертв конфликта с обеих сторон превысило тысячу человек, из них свыше 400 жертв составили мирные жители. В Приднестровье остался российский воинский контингент миротворцев, миротворцами стали и частично молдавские и приднестровские военные. С тех пор в регионе, в замороженном, как принято говорить, конфликте не прозвучало ни одного выстрела.
Прошло двадцать пять лет…
ОДЕССКО-КИШИНЕВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
Первым знакомым лицом, встретившим меня в Молдавии, был Шнур. Он смотрел с придорожного рекламного щита и приглашал пойти на следующий после моего прилета в столицу Молдовы день на его концерт. «Не пойду, - сказал я себе и Шнуру. - В Минске не пошел. И в Кишиневе не пойду тоже». Шнур действительно словно преследовал меня по столицам бывших советских республик. Или я его.
Зато на концерт Шнура прибыл внушительный десант из сопредельного государства. В молдавской столице собралось как никогда много украинцев. Которые приехали на концерт группы «Ленинград» из Днепропетровска, Одессы, Николаева.
- Наши придурки могут не пустить, да он и сам вроде бы не хочет к нам на Украину приезжать с концертами при этой власти, а вживую посмотреть-послушать его хочется, - объяснила мне одна такая молодежная компания из Одессы, активно потреблявшая пиво за соседним столиком в кафе.
А лидер другой компании, когда я спросил откуда они, ответил: «Из Днепропетровска».
- Из Днепра? - на каком-то полуавтомате переспросил я.
- Мы из Днепропетровска, - ответил он с ударением. – Днепр – это у них. У тех.
И настроение сразу повысилось. Его не испортила даже встреча с группой кряжисто-усадистых, словно бы пельменеслепленных украинских теток, которые в троллейбусе на вопрос, выходят ли они на следующей, басовито протрубили: «Не розумием москальску мову». Но тут у меня расстегнулся карабин ремешка, на котором на руке висел фотоаппарат. И фотик с диким грохотом шваркнулся о какую-то железяку на полу троллейбуса.
- Ой, бл…! – в полной неожиданности тетки присели с возгласом не на ридной мове.
В остальном же с русским языком в столице Молдавии все вроде бы в норме. Большая часть рекламы – на русском. Хотя основная часть населения столицы Молдовы объясняется между собой на родном, но многие владеют и языком межнационального общения. Даже если кто не понимает, то делает это без всякой враждебности или неприятия. Обычно не владеющие русским молодые люди, преимущественно, девушки встречаются в магазинах. Нет, не в бутиках и дорогих салонах (там-то как раз хорошее владение русским языком – одно из основных требований для работы с клиентом), а в небольших продмагах. В них берут продавцами и кассирами девчонок из безработного села, где русский язык остался в прошлом.
- Нет у нас проблем с русским языком, - говорили мне все как один эксперты, политологи, таксисты и даже случайные прохожие, а большинство из них добавляли. – И не было. У нас даже конфликт с Приднестровьем не этнический, не национальный был, тем более не языковой, а политический. Приднестровцы были за старую политическую систему, за СССР, а Молдова – за независимость.
Коротковата отказалась у них память. Наверное, забыли, как в 1990-м молдавские «народофронтовцы» гоняли и избивали русскоязычных на центральным магистралях своей столицы под крики: «Шагай, русский Иван, тебя ждет Магадан!» Или стыдно сейчас вспоминать, что такое было.
ВСЕ ХОРОШЕЕ В МОЛДОВЕ ПРИДУМАЛИ КОММУНИСТЫ. ТОЛЬКО СДЕЛАТЬ НЕ СМОГЛИ
После обеда в день моего прилета в Кишинев по молдавской столице с быстротой лесного пожара распространилась весть, что примар (мэр) Кишинева Дорин Киртоакэ сбежал за границу.
- Это слишком хорошая новость, чтобы оказалась правдой, - отреагировал на слух главный редактор международного журнала «STRATUM plus», известный местный политик, бывший советник президента Молдовы Воронина Марк Ткачук. Ткачук за словом в карман не лезет, идеями фонтанирует, в эпитетах искрометен. Ему принадлежит искрометнейшая фраза: ««Серп и свой молот мы будем демонстрировать этой власти с той же эффективностью, с которой вурдалакам показывают распятие». Правда, какова эффективность показывания вурдалакам распятия, науке доподлинно неизвестно. А Марк Евгеньевич занимается, как говорит, только наукой, после того, как воронинцы исключили его из партии коммунистов, как заявил сам Воронин, за «немолдавское происхождение». Такие они, молдавские коммунисты-интернационалисты.
Марк ТКАЧУК
Впрочем, сам Ткачук, судя по всему, зла на компартию не держит. Если его послушать, то именно молдавские коммунисты предлагали самые хорошие идеи для развития Молдовы. И о многовекторности в международных отношениях. И об отдельном законе о нейтралитете Молдовы. И о многом другом, что сейчас пытается реализовать президент Игорь Додон, имея в противниках прозападное парламентско-правительственное большинство в парламентской республике. Родили, предлагали, но не смогли реализовать. Хотя имели и свой парламент, и своего президента. Наверное, потому, что тоже очень хотели быть «европейцами».
- Почему? – удивился я такой реакции на весть о сбежавшем мэре.
- Ну, хорошо бы он сбежал, потому что однозначно кто-то из кишиневцев взял бы грех на душу, - поясняет свою реплику Ткачук.- Вы посмотрите, во что превратили город. В большое село с коммунальным хозяйством. Тут городской жизни нет, власть в городе захватили люди, вообще не понимающие ни на хозяйственном, ни на политическом, ни на идейном уровне, что такое урбанистика, что такое город. Туалет в доме – ну что вы жалуетесь, ведь не на улице, как в селе, уже хорошо!
Мэра в Кишиневе одинаково не любят и социалисты, и западники-демократы, и унионисты. Любят его только либералы, потому что он второе лицо в Либеральной партии Молдовы. А первое лицо этой партии – Михай Гимпу. Сам бывший глава муниципального совета Кишинева и дядя нынешнего мэра Дорина Киртоакэ.
Самая последняя претензия к Киртоакэ – бездействие муниципальных властей по уборке после урагана. Он прошел тут в апреле, повалил кучу вековых, в несколько обхватов деревьев по городу, многие из которых до сих пор еще не убраны. А муниципалы не спешат, убирают город в режиме, «как смогла». Впрочем, претензий к мэру, особенно на почве коррупции более, чем достаточно. Тут тебе и торговые места, и платные парковки.
Президент Игорь Додон не так давно инициировал сбор подписей о референдуме за недоверие и отставку Киртоакэ. На улицах молдавской столицы стоят теперь аккуратные палатки-кубы, в которых жители ставят подписи за референдум. Противники Додона тут же стали ставить рядышком с этими свои кубы – «антидодоновские». К чести политических активистов и с той, и с другой стороны, соседствуют они вполне мирно.
- На Украине уже бы по морде бы друг другу, - замечаю я.
- У нас по морде бьют, но очень редко. И потом долго об этом вспоминают. Последний раз 7 апреля 2009 года. Сплошное позорище было… Украина для абсолютного большинства молдаван, вне зависимости от их политической окраски, это тревожное напоминание о том, что было у нас в 1992-м году. Но здесь все это быстро закончилось, слава богу. В том числе потому, что этой идеологической оголтелости с обеих сторон хватало, но было на порядок меньше, чем то, что происходит сегодня в Украине. Запас агрессии, непримиримость сторон были другие, люди быстро поняли, что когда они поубивали почти тысячу человек, они сотворили нечто ужасное. И когда наши смотрят на Украину, думают: прекращайте быстрее, ребята, давайте как-то замораживать этот конфликт, переставайте убивать друг друга, все равно придется мириться.
- Замораживать конфликт – это первый шаг. А как насчет размораживать отношения? Я про Кишинев с Тирасполем.
- Проблема заключается в том, что и в Тирасполе, и в Кишиневе действуют власти, которые в меньшей степени ориентированы на какой-то социальный сервис, на обращение к своему народу, а больше всего ориентированы на внешнеполитические эффекты, они чувствуют себя зависимыми. И поэтому, к сожалению, все, что делает Кишинев в отношении Приднестровья сегодня, это жесткие меры, которые не находят никакой общественной поддержки ни на этом берегу Днестра, ни на том. Переговорный процесс заморожен. Хотя решений масса может быть, связанных с облегчением. Конфликта на самом деле нет давным-давно. Живет там полмиллиона людей, у большинства советские паспорта с какими-то приднестровскими вкладышами. Часть берет российское гражданство, часть – румынское, часть – украинское. Мы говорим: ребята, берите молдавские паспорта. Сегодня фактически 300 тысяч жителей Приднестровья обладают молдавскими паспортами, уже с либерализованным визовым режимом они ими пользуются.
Надо сказать, идеологически кишиневская власть сейчас воспроизводит самые худшие тезисы.
- Например?
- Что такое приднестровское урегулирование с позиции людей, которые хотят объединить страну? Они должны говорить об объединении общества, объединении людей. А эти парни в основном воспроизводят тезисы: мы должны вернуть нашу территорию. Но это совсем другие категории, исходя из которых, понятно, что с людьми договариваться они не хотят, принимать в расчет, что у них должны быть особые права, вызванные обстоятельствами конфликта, раздельного проживания, что это нельзя игнорировать, что эти права должны быть очень весомыми, хорошо прогарантированными… В теории все это давным-давно расписано, бери и пользуйся. Но есть еще одно обстоятельство. Ведь торгуют не только темой ЕС, ЕврАзЭС. Будем откровенны, ЕврАзЭС не очень бурно развивается, к сожалению, есть проблемы. С другой стороны, и Европейский союз тоже на спаде, переживает далеко не лучшие свои денечки.
- Так это и хорошо, в таких условиях давить извне меньше будут.
- Моделей урегулирования масса, произносят разные слова – федерация и т.д. Это неважно сейчас, потому что эти слова ничего не определяют. Надо отдать должное, что в администрации действующего президента есть очень квалифицированные люди, которые серьезно заинтересованы в решении приднестровского вопроса и очень много над этим работают. Чего не скажешь о правительстве, где есть целая команда людей, которые формально должны этим заниматься, но которые не хотят этим заниматься. Элементарные вопросы не решаются между сторонами конфликта.
- Нет желания?
- Геополитическая история еще здесь немножко по-другому развивается. Молдавские власти время от времени заявляют о своем желании вступить в НАТО, несмотря на то, что Молдавия – нейтральное государство. И нынешние молдавские элиты, пришедшие с 2009-го года, хорошо понимают, что если в молдавское электоральное поле вольется еще приднестровский избиратель, то история с геополитической торговлей закончится навсегда, Молдавия уйдет из этого рынка, извините, публичных услуг. Она стабилизирует свою государственность, она никогда потенциально не может быть антироссийской. Это не значит, что она станет антиевропейской. Наоборот, она приобретет другой европейский флер. И придется торговать другим, придется думать о будущем, заниматься стратегиями, создавать правильный инвестиционный климат, вкладывать в образование. Это серьезная, трудоемкая задача.
Вечером стало известно, что слух действительно оказался неправдой. Киртоакэ не сбежал. Может быть, слух запустили специально. Чтобы Киртоакэ появился в мэрии, где он не был уже около декады, чтобы его опровергнуть. А тут его уже ждали автоматчики. И мэра Кишинева сначала задержали, а потом суд посадил его под домашний арест. По делу с коррупционной составляющей.
А палатки для сбора подписей о референдуме продолжают стоять на кишиневских улицах. Как сказал Додон, референдум никто не отменял, наоборот, для его проведения теперь появилось еще больше оснований.
ЧЕГО БОЯТСЯ В КИШИНЕВЕ?
Хоть Кишинев и столица суверенного государства, по ритму жизни он похож на обычный российский областной центр среднего пошиба. К полуночи жизнь здесь замирает даже в центре. Редко когда чиркнет по окнам светом фар одинокое такси. И снова минут на двадцать – тишина и спокойствие.
Что и понятно – здесь все рядом. Все под рукой. Не только в столице, а в Молдавии в целом. Садишься на автобус в центре Кишинева, и через час с небольшим – в непокорном Приднестровье. А через пару часов на маршрутке с остановками и стоянкой – в Гагаузии.
На окраине столицы Гагаузии, города Комрата меня встречает Леонид Добров, известный местный политик, бывший мэр Комрата, основатель одного из двух местных университетов, которому так и не дали лицензию на учебную деятельность. Экс-мэр ведет меня на свой дачный участок площадью в пол-гектара с растущим ухоженным садом. И это единственное, что на участке ухожено.
Леонид ДОБРОВ
Добров строит дом. Нет, не хоромы, как кто-то мог подумать, раз речь идет о мэре, пусть и бывшем. Обычный дом из блоков, даже и не слишком большой. У стены мешает раствор единственный рабочий. Удобства, как, ничуть не смущаясь, объявил Добров, пока на улице. Если точнее, то для небольших нужд - за кустами. В воздухе аромат фруктового сада и домашнего вина, что Добров уже выставил на деревянный самодельный стол.
- Воронин, Лучинский, Додон – для нас они все одинаковые, - Леонид наливает вино в стакан, разрезает яблоко на закуску. – Перед выборами они тут все золотые, такие красивые слова говорят. Выборы прошли, все забыли. Когда уезжают и становятся у власти, все делают для того, чтобы наши полномочия снизить, чтобы ликвидировать автономию, чтобы унизить нас. Если бы мы еще не показывали зубы свои, типа референдума, они бы поехали на нас танками.
На референдуме, о котором говорит Леонид, жители Гагаузии проголосовали за то, что их автономия станет независимым государством в случае объединения Молдавии с Румынией.
- Власти Гагаузии пытаются на уровне Башкана (глава автономии – прим. авт.) и Народного собрания сопротивляться действиям Кишинева в той или иной степени, - продолжает Добров. – Предыдущий Башкан наш в последние 4 года занимал жесткую позицию по отношению к молдавским властям. С его уст не сходили слова «бандформирования в Кишиневе» и «пид…сы». Нынешний Башкан женщина, и она…
- Термин «пид…сы» употребляет намного реже, - осторожно предполагаю я.
- Да, намного реже. И она еще пытается соблюсти женское начало, в котором терпение и труд всё перетрут. Но за два года ее правления мы убедились, что любому терпению рано или поздно приходит конец. Мы иногда делаем кое-какие митинги, шествия, тот же референдум в 2014 году был против румынизации. Потому что на тот период тогдашний президент Румынии Траян Бесеску и премьер-министр Понта откровенно в средствах массовой информации говорили, что в 2018 году мы уже их присоединим. И мы для того, чтобы их немножко образумить, сделали этот референдум. То есть спасибо им, что они сподвигнули нас на этот референдум. Хотя и была угроза, что Молдова развяжет военные действия. Но, слава Богу, ума в Кишиневе хватило не начинать. Хотя ситуация очень напряженная.
- То есть, грубо говоря, вы сидите в готовности, что пороховая бочка может взорваться?
- В любое время.
- А Додон? Его же ненавидит нынешняя молдавская элита.
- Он хитрейший из хитрейших. Два друга играют в спектакле – ты будешь играть Отелло, а ты будешь его убийцей. А после этого пойдем пиво пить. Когда они играют роли, причем профессионально играют эту роль, народу действительно кажется, что они друг друга ненавидят. А фактически это одна и та же партия – Додон и партия Плахотнюка (крупнейший молдавский олигарх, президент Демпартии Молдовы) дуют в одну дудку. Кто бы ни приходил к власти в Молдове, все они почему-то откровенно демонстрируют свою неприязнь к нашей автономии. Да и Молдову свою они, похоже, тоже не очень любят.
- С чего так решили?
- Потому что законы, которые принимает парламент Молдовы под руководством Евросоюза и США, призваны уничтожить своего производителя. Это однозначно. Чтобы помидоры из Турции, из Польши были дешевле, чем выращенные здесь. Любая запятая в этих законах делается для того, чтобы невыгодно было здесь, на месте выращивать. Я понимаю, они получают рекомендации из ЕС. А суть-то в чем? Чем хуже правительство сделает налоги, тем больше людей выедут отсюда. А чем больше выедут, тем им удобнее будет присоединить Молдову к Румынии. Активная часть населения выезжает, пассивная не сможет сопротивляться. Они рассчитывали еще 25 лет назад на это, поэтому поставили на эту политику – чем хуже, тем лучше. Они воспитали у себя за 25 лет молодежь, внушили им, что объединение – это идея фикс. Готовы руками и ногами проголосовать за объединение с Румынией.
- А Приднестровье? Кишиневу нужно урегулирование конфликта?
- Откровенно говоря, Кишиневу оно не нужно. Кишинев за 25 лет так хорошо научился делать бизнес с приднестровскими самопровозглашенными властями – по электричеству, по газу, по номерам автомашинам, по любому поводу. И им не нужно, чтобы тут что-то менялось. Для нас возвращение Приднестровья было бы хорошим фактом. Потому что пророссийское Приднестровье плюс абсолютно вся пророссийская Гагаузи вместе дали бы существенный перевес на выборах тем, кто ориентирован на Россию, на евразийский вектор развития. Но в Кишиневе это понимают и этого боятся.
Гагаузия не верит никому. Как в анекдоте про студентку, никому, никому, даже ему. То есть Додону. Гагаузия верит только себе и готова сорваться из Молдовы в любой момент. Дай только повод.
ЗА МОСКВУ ОТВЕТЯТ
Молдова еще сохранила какую-то патриархальность и нетронутость нравов. Здесь уступят место женщине или пожилому человеку в общественном транспорте, охранник в кафе поможет матери вынести коляску с ребенком, а в соцсетях образовалось целое движение «взвесься у бабушки». Старушки, которым не хватает пенсии на жизнь, сидят на скамеечках с напольными весами, предлагая взвеситься за 1 лей. Такое закамуфлированное нищенство. Причем, весы могут быть и нерабочими. Но лей все равно дают.
Официально Молдова чуть ли не беднейшая страна Европы (сейчас за это звание с ней успешно борется Украина, и вскоре, наверное, победит, особенно если учесть, что на украинских курортах призывают готовиться к приезду «богатых молдавских туристов»). Но в столице тут совершенно московские пробки из иномарок. Причем, очень много новых машин.
- У нас многие молдаване работают в Европе, вот откуда столько машин, - объяснил мне один молдавский коллега.
- Ага, можно подумать, это они покупают «Порши», «РейнджРоверы» новые, - ухмыльнулся другой. – Мы чуть ли не на первом месте в СНГ по покупке «Порше» у официального дилера.
Президент Молдовы объясняет этот парадокс сочетанием большого сектора теневой экономики и не самым точным подсчетом ВВП. Недруги президента из числа местной элиты пытаются показать, что не ставят его ни в грош, чуть ли не презирают, но видно, что боятся главного оружия Додона, имеющего чуть менее чем скромные властные полномочия, – апеллирования президента непосредственно к народу.
- Додон нами воспринимается не как разновекторная интеграция, а как одновекторная, в сторону России. Отсюда и все эти политические баталии, - известный политический аналитик Корнелиу Чуря говорит словно бы нехотя. И это понятно, беседа с российским журналистом вряд ли приятна для него. - Отсюда суть политической борьбы в Молдове сейчас. Он приемлем для пророссийского электората и абсолютно неприемлем для прозападного. Додон, будучи в оппозиции, не опровергает этот тезис. Он вхож в Кремль, но он не приглашается ни в Брюссель, ни в Бухарест, ни в Киев, ни в Вашингтон.
Корнелиу ЧУРЯ
Абсолютно мимоходом Чуря обозначает «точки силы» и степень их влияния в Молдове с точки зрения прозападной молдавской элиты. Но при этом игнорирует тот факт, что буквально незадолго до нашей беседы Додон был в Брюсселе, Будапеште, провел результативные переговоры с президентом Турции Эрдоганом.
- Власть (я имею в виду демократов) пытается как-то смягчить этот конфликт векторов, - продолжил анализ политической ситуации Чуря. - Да, векторы абсолютно разные, и здесь компромиссов быть не может, но в плане реальной политики, в плане кулуарных договоренностей все-таки у Додона есть определенный карт-бланш со стороны власти: договаривайся с Москвой, улучшай отношения, мы здесь мешать тебе по крайней мере не будем. А у самой власти отношения с Москвой сложные. Благодаря этим действиям Додона торговля с Россией в последние месяцы выросла на 40%. Это тоже не такие большие цифры, но это прогресс.
- А договоренности Додона о легализации в России нарушивших правила пребывании трудовых мигрантов из Молдовы как-то повлияли на настроения в обществе?
- Мне сложно сказать. Это касается людей, с которыми я мало контактирую, это низшие слои общества. Додон растет в опросах. Я думаю, это сказалось, но это люди в селах. В городе это никак не ощущается.
Корнелиу словно бы гордится тем, что не имеет никаких связей с теми, кого считает «социальным дном». Во всяком случае, он совершенно явно не скрывает своего к ним отношения. Причины такого отношения мне позже объяснил представитель «Изборского клуба» в Молдове Владимир Букарский.
- Для них Додон не президент. Для них это человек, который рушит всю их ментальную конструкцию. Человек, который рушит всю их систему понятий, систему ценностей, если она у них есть, - объяснил Владимир Валерьевич. - У них на чем основана система ценностей? Что мы такие все из себя продвинутые, умные, образованные, цивилизованные, мы европейцы. Многие из них действительно получили образование в Европе. Но даже те, которые получили образование в Москве, все равно так мыслят: мы – элита, мы соль этой земли, а вот они – тупая масса, быдло, которое роется в навозе.
И, знаете, кого-то мне это напомнило из московских деятелей. Наверное, либеральная элита такова по всему миру.
Свое видение у Чури и позиции Молдовы в урегулировании Приднестровского кризиса.
- Кишинев хочет решать, но на своих условиях, которые продолжают оставаться неприемлемыми для Приднестровья. Сейчас ситуация осложнилась. С одной стороны, вроде бы да, время прошло. С другой - появился украинский вопрос, и Украина как бы не прочь немножко придушить Приднестровье и просит Кишинев оказать им в этом услугу. Мы это не называем «придушить», мы это называем приведение ситуации в нормальное русло, законодательное поле Республики Молдова. Есть и такой путь: Евросоюз с одной стороны, Украина с другой стороны. И вопрос, сколько продержится Приднестровье. Сейчас там ситуация осложнилась.
- А отказ Молдовы от закупки электроэнергии у Тирасполя больше похож на экономическую блокаду.
- Это суверенное право Молдовы – выбрать поставщика электроэнергии. Цена, которую давала Украина, была меньше той цены, которую давало Приднестровье. Поэтому я не определил бы это действие как санкцию. Конечно, это действие экономического характера может привести к еще большему усложнению ситуации.
- Это любовь через удушение называется. Это то, что Украина демонстрирует по отношению к Донбассу.
- Знаете, это вопрос терминологии. Тут ценный комплекс проблем. Тут надо говорить не только про Приднестровье, но и про поведение Москвы. Например, у нас появился ряд претензий, связанных с давлением на Молдову, на наших чиновников со стороны Москвы.
- Вы в Кишиневе понимаете, что отношение населения в Тирасполе к Молдове в результате этого не улучшится.
- Скорее всего, нет. Но я так думаю, что население Приднестровья за Россию, но оно тоже в состоянии думать. Оно поймет или постепенно начнет понимать, что ответственность лежит не только на властях и правительстве Молдовы, но и на властях Приднестровья.
Вот оно как вырисовывается! Нас Москва обижает, но она большая и сильная, сделать с ней мы ничего не можем, поэтому мы за плохое в нашем понимание поведение Москвы накажем Приднестровье!
ВДОЛЬ ГРАНИЦЫ КТО-ТО ХОДИТ ХМУРО
Пропускные пункты на границе Молдовы и Приднестровья отличаются разительно. На первом молдавский полицейский усиленно охмуряет свою коллегу женского пола, то ли таможенницу, то ли пограничницу, не обращая внимания на проезжающие машины. На въезде в Приднестровье все серьезно и не по-детски. Вышли, отстояли короткую очередь, в которой молдаване стоят вперемешку с иностранцами (даже какой-то ортодоксальный еврей в непередаваемой шляпе и с пейсами рядом был), получили регистрацию со сроком выезда, и только после осмотра багажа молодой, но суровый же приднестровский погранец дает отмашку-разрешение на начало движения.
Несколько сот метров, и начинаются Бендеры. Тот самый город, атака на который и истощила терпение российской армии. Ладненький, аккуратненький, бедноватенький. Как, впрочем, и все Приднестровье по сравнению с Молдовой. А за мостом через Днестр всегда на блок-посту дежурят российские миротворцы, которые даже в самые жаркие дни не снимают бронежилеты и увешаны так, что новогодняя елка смотрится детской забавой. О какой-то их расслабленности, хоть выстрелы тут и не звучат уже 25 лет, говорить не приходится.
Машин тут существенно меньше, иномарки постарее возрастом, а встречаются и произведения еще советского автопрома, что в других местах вполне могут счесть раритетами. Например, «Москвич» АЗЛК-412, неспешно наматывающий километры и не обращающий внимания на более молодых и иностранных родственников.
Тирасполь выпускает собственные деньги – приднестровские рубли, на которых изображен Суворов. Официально они стоят процентов на тридцать дороже молдавских лей, но у любого обменника к вам тут же подскочит шустрая молодежь, которая предложит поменять по курсу один к одному. Без обмана, кидалова и прочих махинаций. А вот стоимость билета по маршруту Кишинев-Тирасполь-Кишинев вгонит в ступор любого экономиста. Из столицы Молдовы в Тирасполь билет стоит 39 лей, а назад – 65. Если в леях. Если брать билет за местные рубли, то надо иметь в кармане порядка 40 местных рублей.
Рестораны и кафе гостеприимны, но народу даже в выходные и праздничные дни в них не так и много. Народ хоть и небогат, но унынию по этому поводу не предается. Обилие детишек везде – тому подтверждение. И, что самое главное, про кровь 1992-го тут не забыли. И Кишинев не простил. Я уж не говорю о Бендерах, где чуть ли не на каждой улице есть памятник или памятный знак погибшим 25 лет назад горожанам. Но даже в Тирасполе, до которого «молдаване-воссоединители» тогда не дошли, самые лояльные по отношению к Кишиневу люди готовы говорить об объединении с Молдовой только на условиях автономии с широкими полномочиями. Все остальные не готовы к этому от слова совсем, а некоторые даже начинают свирепеть, когда с ними заводишь разговор на эту тему.
Даже те самые жучки – валютные спекулянты. Видели бы вы, как взвился один из них, когда в ответ на его признание, что не служил в армии по состоянию здоровья, я полушутливо бросил ему: «Так и запишем – откосил».
- Да как вы смеете! - чуть не задохнулся он от обиды. – Думаете, раз из Москвы, так все вам можно?
Пришлось извиняться, что я пошутил, исходя из российских стереотипов. Оказалось, что молодежь в Приднестровье действительно относится к службе в армии как к почетной обязанности, которую необходимо исполнить, если в случае чего придется защищать свою землю с оружием в руках. Это позже подтвердила и коллега в Москве из Приднестровья, у которой, по ее словам, брат поле окончания ВУЗа с военной кафедрой, пошел служить в армию этим летом.
Как и в Гагаузии, в Приднестровье не верят Кишиневу. Вне зависимости, идет ли речь о Додоне или еще о каком-либо молдавском политике. Свое будущее народ тут видит в одном из трех вариантов. Первый и самый предпочтительный – вхождение в состав России, неважно, в качестве автономии или просто Субъекта РФ. Второй по предпочтительности – сохранение статуса непризнанной республики. И, по мнению подавляющего большинства опрошенных на улицах приднестровской столицы (на репрезентативность выборки я не претендую), уж лучше так, чем в третьем варианте, на правах широкой автономии в федеративной Молдове. Приднестровцы готовы ездить в Молдову на работу, что многие и так делают каждый день, но сохранять свою независимость. Может еще лет через 2—25 вопрос о воссоединении с Молдовой можно будет поставить. Если та будет себя нормально вести, а не так, как сейчас.
- С трибун в Кишиневе говорят одно, а делают совсем другое, - поделилась девушка из Тирасполя, которая учится в университете в молдавской столице. – К нам, русскоязычным, относятся хуже, чем к молдаванам и румынам. Преподаватели отказываются вести семинары и лекции на русском, нам составляют расписание по остаточному принципу, сначала румынским группам, а потом, что и как останется, нам. То есть даже в таких мелочах в учебном процессе проявляется дискриминация.
- У руля гуманитарной сферы, у руля в Академии наук, у руля всех университетов, лицеев, везде находятся сторонники антироссийского курса. Сложилась такая же система, как и на Украине, – подтверждает слова студентки из Тирасполя Владимир Букарский. - Вся элита у нас была настроена антироссийски. И антимолдавски, если говорить о сельском населении и небогатых горожанах. Вся молдавская элита так называемая, они все выходцы из сельской местности. И у них комплекс горожанина в первом поколении. Хочется доказать, что ты свой, ты столичный, хочется разорвать с тем миром. И этот комплекс им диктует дополнительное презрение к тем, кто все еще живет в селах или живет бедно.
Владимир БУКАРСКИЙ
У приднестровцев к России есть две даже не претензии, а обиды. Вторая возникла после Крыма. Там хватило одного референдума о воссоединении с Россией, а в Приднестровье прошло их целых семь. К которым претензий не было даже у капризной Европы. Но Москва на них не отреагировала. Если до Крыма в ходу было объяснение, что Москва боится и не может или не хочет рисковать, то после это оправдание отпало. Получается, что просто не хочет. А объяснение, что они даже не Калининград и не Крым, к которым есть доступ по морю, а в сплошном окружении, и нет к ним свободного прохода, приднестровцы слушают, соглашаются, но потом вновь покачивают головами: «Вот до Крыма…»
А первая обида – это, конечно, паспорта. Их тут раздают пачками все, кому не лень. Украина предлагает свои. Молдова – свои. Даже Румыния просит написать заявление и получить гражданство, которое дает право на легальную работу в Евросоюзе. А приднестровцы хотят российские паспорта. Хотят стать гражданами РФ. Но вот именно Россия как раз свои паспорта бережет от них не хуже, чем Кащей Бессмертный охранял свое яйцо.
Ближе к вечеру на тираспольский проспект высыпали левчонки-старшеклассницы и дава отплясывать на разделительной полосе какое-то подобие эстрадного танца. Водители радостно приветствовали их гудками, когда они то ритмично, то вразнобой делали свои па на видеокамеру. Оказалось выпускницы одного класса решили снять ролик на свой последний звонок перед экзаменами.
- Делай раз! Два! – кричал им оператор, а прохожие, позабыв о своих делах, стояли и смотрели, как весело девчонки прощаются с детством.
КАК УКРАИНА ДОНБАСС?
И все же, все же, все же – есть ли у Молдовы хоть какой-то шанс замириться с Приднестровьем? Владимир Букарский уверен, что у нынешней Молдовы, в которой правит прозападная элита, такого шанса нет. И не в последнюю очередь, потому что у этой элиты очень своеобразный взгляд на разрешение конфликта.
- Нынешняя молдавская элита, конечно, хочет установить контроль над Приднестровьем, но не желает, чтобы приднестровцы влияли на молдавскую политическую сцену. Хотят Приднестровье без приднестровцев, если можно так сказать. Как Украина сейчас хочет вернуть Донбасс без жителей Донбасса. Они понимают, что Приднестровье настроено радикально пророссийски, они понимают, что все эти голоса будут в копилку левых, пророссийских сил. И они, конечно, делают все, чтобы никакого урегулирования не было, - уверен Букарский. - Тут им во многом помогают приднестровские радикалы. Мы, конечно, понимаем, что там пролилась кровь, там сотни людей были убиты во время так называемой операции по установлению конституционного порядка в Бендерах тех же самых. Где на каждом углу, буквально на каждой улице есть какой-то памятник убитому на такой-то улице. И приднестровцев очень трудно убедить, что надо сейчас объединяться с теми, кто их убивал. Особенно, когда в Молдове идет румынизация, в школах изучают историю не Молдовы, а Румынии.
(...)
Окончание
Комментарии (0)