Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate
Это только кажется, что слова, вынесенные в эпиграф написаны над входом в пещеру ада. На самом деле, они написаны над выходом из пещеры Платона...
Свобода – одно из базовых понятий Теории Могущества.
Борьба людей за личную свободу служит основным движителем социальной эволюции человечества. Эта борьба принимает различные формы в зависимости от общего и технологического развития конкретного общества. Совокупность форм этой борьбы, распределенных во времени, составляет Историю.
Понятие свободы известно несколько тысячелетий, практически столько же, столько существует исторический человек. Смысл того, что понимается под свободой определяется обществом в зависимости от конкретной исторической эпохи.
В Древнем мире, дихотомия «свобода-несвобода» отражала устройство рабовладельческого полиса и имела сугубо гуманитарный смысл противопоставления свободных граждан и рабов (Сократ, Платон). Во времена нашествия персов, в Древней Греции свобода была осознана как свобода «от» - свобода полиса от подчинения внешней силе, а внутренне развитие и пример Спарты подвела к осознанию свободы, как свободы от тирании. Символом свободы для древних иудеев стала легенда об исходе и освобождении из египетского рабства, который и поныне считается центральным событием истории еврейского народа.
В эпохи возрождения и просвещения идея свободы распадается на две существенно различные ветви. Одна из этих ветвей, основанная на идее «естественного права», может рассматриваться как продолжение античной традиции гуманитарного понимания свободы как личной «свободы от» внешних обстоятельств. Билль о правах 1689 года конституирует категорию свободы в качестве юридического понятия. Сегодня эта ветвь представлена такими понятиями, как «права человека», «свобода выбора», и т.д.
Второе направление придало понятию свободы качественно иной смысл. Речь идет не просто о свободе от внешних «механических» обстоятельств, но о свободе внутренней, свободе развития человека, о свободе «самовыражения», творчества, включая свободу «...преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего» - то есть свободу достичь полное слияния бытия человека и мира, о переходе от «бытия человека в мире», к экзистенции – единству бытия человека и бытия мира» (Карл Ясперс). Звучит завораживающе, но нетрудно сообразить, что если свобода состоит в достижении человеком состояния атома мироздания, в конечном итоге, такое понимание свободы ведет не только к отрицанию механической «тирании власти», но и отрицанию вообще всяких ограничений, кроме тех, что вытекают из законов природы. В пределе эта философская ветка находит свое выражение в знаменитом: «Я так хочу!» - Ницше и вплоть до популярного лозунга художественной богемы: «Я так вижу!». В итоге, такой супер-индивидуализм неминуемо приводит к разрушению любых общественных традиций как общественных ограничителей личной свободы.
Интегрируя разнообразные подходы к пониманию свободы, Философский словарь дает следующее общее, достаточно нейтральное, определение термина «свобода»:
Свобо́да — состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий.
Оксфордский словарь дает еще более ясное определение:
Freedom: The power or right to act, speak, or think as one wants. (Свобода – это возможность или право действовать, говорить или думать как ты хочешь).
Ролло Мэй уточняет это определение: «Уникальное качество человеческого существа — широкий спектр возможностей в любой ситуации, которые, в свою очередь, зависят от самоосознания, от его способности в воображении перебирать различные способы реагирования в данной ситуации».
Все эти определения неявно подразумевают, что условием самого существования свободы является предполагаемая практическая способность субъекта выбирать между различными возможными вариантами развития событий. Если такой возможности не существует, все эти определения теряют смысл.
Следовательно, препозицией всех этих определений является наличие объективной возможности альтернативного будущего при данных стартовых (начальных) условиях. Между тем, такое утверждение нетривиально.
В религиозном плане, идее свободы в эпоху возрождения противостоял христианский религиозный провиденциализм различной степени суровости. Точнее, наоборот, выработка современных взглядов на свободу осуществлялась в противостоянии с отрицанием свободы человека христианством.
В пределе, сохранившемся до сего дня в форме кальвинистской концепции «predestination», согласно христианской религии, «бог» является единственным свободным субъектом.
Судьбы же людей предопределены изначально «божьей волей».
В этом смысле, свобода как состояние человека, невозможна. Человек не имеет возможности выбора в либертарианском смысле: “the power of contrary choice”, - то есть возможности выбора против своей натуры (такая свобода – это один из ключевых строительных блоков современной политической мифологии).
Христианский провиденциализм издавна подвергался насмешкам со стороны «прогрессивной общественности» того времени. Так в одном из своих сочинений: "Изгнание торжествующего зверя» , Джордано Бруно использует образ Меркурия в качестве метафоры христианского бога чтобы высмеять «мелочность» подобных представлений:
"Меркурий.-...Тотчас же стал приказывать (таков у нас на небе новый порядок), чтобы я собственной своей рукой записал все, о чем надлежит промыслить сегодня в мире.
София. - Расскажи мне, пожалуйста, кое-что об этих делах, ибо ты возбудил в моей груди интерес.
Меркурий. - Изволь. Юпитер распорядился, чтобы сегодня в полдень в саду Францина две дыни из всех прочих совсем созрели, но чтоб их сорвали не раньше как через три дня, когда, по общему убеждению, их можно станет есть. Воля Юпитера, чтоб в то же самое время из сада у подножия горы Чикала, в доме Джованни Бруно, 48 30 ивиум были вовремя собраны, 17 попадали от ветра на землю, 15 - съедены червями. Чтобы Васта, супруга Альбанцио, подвивая себе волосы на висках и перегрев щипцы, спалила бы 57 волосинок, но головы не обожгла и, на этот раз почуяв гарь, терпеливо перенесла ее, не злословя меня, Юпитера. Чтоб у нее от бычачьего помета родилось 252 улитки, из коих 14 потоптал и раздавил на смерть Альбанцио, 26 умерли, опрокинувшись, 22 поселились в хлеву, 80 отправились в путешествие по двору, 42 удалились на жительство в соседний с воротами виноградник, 16 пошли, влача свой домик туда, где им удобнее, остальные - на счастье. Чтоб у Лауренцы, когда она станет чесаться, выпало 17 волос, 13 порвались и из них за три дня 10 вновь отросли, а семь - никогда более. Собаке Антонио Савыборано - принести пятерых щенят, троим из них дожить до своего времени, двум - быть выброшенными, а из первых трех - одному быть в мать, другому разниться от матери, третьему частью в мать, частью в отца".
Ирония Бруно была бы смешна и даже убедительна, если бы не одно обстоятельство: в ходе развития позитивной науки пришло осознание того, что неограниченное «гуманитарное» понимание свободы, восходящее к Гомеру, согласно которому свободным является тот человек, «который не испытывает никакого внешнего принуждения и действует, исходя из желаний собственной природы», попросту невозможно.
Естественно-научное понимание отрицает свободу «по Гомеру» уже постольку, поскольку свобода человека в любом случае ограничена законами природы. Однако, дело обстоит гораздо сложнее и серьезнее.
В начале XX века, в среде интеллектуалов обострились дискуссии относительно базовых философских вопросов, таких как природа времени и, в частности, о существовании свободы выбора, вызванная созданием теории относительности с ее концепцией единого пространства-времени и квантовой механики, заменившей ньютоновский детерминизм детерминизмом «вероятностным». Выводы этих дискуссии, которая продолжается и сегодня были неожиданными. Дискуссии привели к пересмотру множества базовых философских и, как казалось, научных, понятий и отказу от многих иллюзий.
Вообще, одним из главных результатов накопления знаний стало расставание человечества со множеством иллюзий. Человечество рассталось с иллюзией, что Земля плоская, что Солнце и Луна обращаются вокруг Земли. Открытие Резерфордом атомных ядер показало, что любое вещество – это практически пустота с редкими вкраплениями чрезвычайно плотных и маленьких объектов, теория относительности превратило в иллюзию течение времени, и т.д.
Идея «свободы выбора», тесно связанная с проблемой времени, не стала исключением.
Казалось бы, можно было бы ожидать, что человек свободен если не в абсолютном, «гомеровском» смысле, то, по крайней мере, в выборе действий, не противоречащих законам природы. Однако, по мере становления физики, сперва ньютоновской, а затем и квантовой, в рамках которых динамика любых тел описывается системами дифференциальных уравнений, решения которых на все времена однозначно определяются начальными условиями заданными в некий начальный момент, стало понятно, что возможность даже такой, ограниченной свободы по меньшей мере сомнительна. При этом неважно, что определяют начальные условия – траектории и скорости каждой частицы и состояние поля, как в классической физике, или эволюцию волновой функции, как в квантовой механике. Главное, то, что если для замкнутой системы заданы начальные условия, будущее предопределено либо в детерминистском, либо в статистическом смысле. Ничто, кроме внешних воздействий эту предопределенность изменить не может. Но внешних воздействий на замкнутую систему, по определению замкнутости, не существует. Следовательно, прошлое, настоящее и будущее Вселенной - а Вселенная, как считается, замкнутая система - однозначно определено. Включая, разумеется, прошлое, настоящее и будущее каждой ее части - каждого конкретного человека. Иными словами, законы природы не оставляют пространства для свободы выбора...
Исходя из этой логики, многие великие признали, но уже на, как кажется, научных основаниях, что свобода выбора - есть иллюзия, свойственная сознающему человеку. Так, обсуждая в 1931 году проблему свободы выбора с Рабиндранатом Тагором, Альберт Эйнштейн так выразил свое отношение к данной проблеме: «Если бы Луна, совершая свой вечный путь вокруг Земли, была одарена самосознанием, она чувствовала бы себя полностью убежденной в том, что сама путешествует своим путем ... Так существо, наделенное более глубоким пониманием и более совершенным интеллектом, наблюдая за человеком и его действиями, улыбнулся бы иллюзии человека, что он действует по своей собственной воле» . Более того, со временем, понимание нетривиальности ситуации только усугубилось. Современная физика утверждает, что количество информации во Вселенной неизменно во времени и, следовательно, само ее количество определилась в«в начальный момент при большом Взрыве».
Формально, глобальный закон сохранения информации следует из квантово-механического аналога теоремы Лиувилля классической статистической физики. Дело в том, что если система находилась в начальный момент времени в одном из чистых состояний, она будет всегда находиться в чистом состоянии. Если же исходное состояние было смешанным, то есть представляло собой комбинацию чистых состояний, распределение вероятностей этих состояний также остается неизменным во времени.
Эта идея кажется странной. Согласно второму закона термодинамики, энтропия замкнутой системы со временем (как правило) растет, следовательно, информация теряется.
Однако, современное понимание второго закона термодинамики тесно связано со всё более глубоким пониманием нелокальности физики и, конкретно, с явлением «запутывания». А именно, основное свойство классической энтропии, из которого, в частности, следует второй закон термодинамики, состоит в том, что число состояний системы, составленной из независимых подсистем равно произведению чисел состояний каждой из подсистем и, соответственно, энтропия такой системы, пропорциональная логарифму числа ее состояний, равна сумме энтропий этих подсистем. Если сама система и ее подсистемы достаточно велики, то их, в рамках классической логики, можно всегда рассматривать как «практически независимые».
В квантовой механике ситуация меняется. Состояния частиц (подсистем), в силу эффекта запутывания, оказываются зависимыми друг от друга и никакие системы они не могут считаться полностью независимыми . Потому, число состояний составной системы на самом деле не равно произведению числа состояний ее «независимых» подсистем – как предполагается при выводе классической теоремы Лиувилля. В результате, согласно квантовой теории поля, увеличение энтропии любой подсистемы в точности компенсируется отрицательной энтропией запутывания ее подсистем. Иными словами, согласно квантовой теории поля, хотя внешне подсистемы оказываются все менее упорядоченными, они одновременно становятся все более зависимыми, запутанными между собой на квантовомеханическом уровне. Но если полная информация во Вселенной сохраняется, то говорить о свободе выбора тем более бессмысленно: все определено навсегда в некий начальный момент.
Сразу возникает множество непростых вопросов, многие из которых находятся сегодня в активной работе. Например, вопрос о то, что происходит с информацией, когда материя падает на черную дыру. Так что вопрос о свободе человека оказывается поистине вопросом космологического масштаба и, в некотором смысле, находящемся на переднем крае «современной физики»
Однако, еще глубже вопрос, подходов к которому пока не видно совершенно: что такое «время» вообще, или, что то же самое, что такое и как возможно изменение (состояния) системы? - Вне времени говорить о законах сохранения, в том числе, о законе сохранения информации, попросту абсурдно: само понятие «сохранения» подразумевает сохранение (постоянство) величины во времени.
А говорить о времени без понимания того, как возможно и в каком смысле возможно изменение состояния, так же бессмысленно: если ничто не меняется, то нет способа измерения времени и говорить бессмысленно о времени.
Однако, и такая постановка вопроса сама по себе не очевидна и требует пояснений. Что мы имеем в виду под изменениями?
Есть два возможных ответа: либо время – пространство-время – это единое, «эйнштейновское», многообразие, имеющее своеобразную геометрию. Тогда физическое время – это «мертвая» координата, вполне подобная пространственным координатами, а «течение времени» - это еще одна человеческая иллюзия, свойственная сознанию которое воспринимает отдельные сечения этого многообразия, интерпретируя их как движение времени. Либо, время «живо», мир есть «сейчас», становящееся будущим «сейчас» , а время – есть нечто связанное с таким превращением.
Если верно первое, мир есть мертвое однажды данное неизменное во всех своих самыъ мелких деталях четырехмерие, то о свободе выбора не приходится говорить ибо все дано, прошлое, настоящее и будущее просто есть и неизменны. В частности, этот текст уже существует, причем существует вечно, но просто еще сознанием не "высветилась" та область пространства-времени, где это текст сплетается в единое с моим (и читателей) сознанием.
Если же время живо, возникают не менее трудные вопросы.
При таком ответе, ситуация сходна с гениальной по своему идее исламского средневекового философа аль-Фараби, который счел, что иудо-христианская религия, полагая, что бог ограничился «единичным» созданием мира, принижают его могущество. «По-настоящему всемогущий бог – говорит аль-Фараби, - должен творить мир каждое мгновение заново!».
Желающие могут найти аналогию между современной теории поля и идеей аль-Фараби: квантовая теория утверждает, что система, находящиеся в данном состоянии сперва уничтожается оператором уничтожения, который «отправляет» ее в вакуумное состояние, а затем, соответствующий оператор рождения, действуя на вакуум «создает» систему уже сразу в новом состоянии.
Понятно, что такое описание можно рассматривать как удобный математический прием, существующий исключительно при использовании так называемой «теории возмущений», стартующей с изучения поведения свободных частиц с «выключенным» взаимодействием, а затем описывающей общее поле путем последовательного уточнения его состояния в терминах взаимодействия этих свободных частиц и возможны иные подходы, но можно обратиться и к более глубокой интерпретации классического способа именно в духе «уничтожения/рождения» мира в ходе его перехода из одного состояния в другое.
Иными словами, если время не просто одна из координат единого пространства времени, то «мир сейчас» и «мир сейчас+» принципиально различны. Но тогда возникают вопросы иного сорта. Например, почему «мир сейчас» и «мир сейчас+» близки? Почему процесс уничтожения «мира сейчас» и рождения «мира сейчас+» непрерывен и вообще следует каким-то законам? – Или это тоже некая иллюзия, человеку только кажется, что состояния мира в близкие моменты времени близки? – Вот эта проблема , которую можно обозначить как «проблему сейчас», как обозначил ее Ли Смолин, волновала многих, включая Эйнштейна, и не может и сегодня считаться решенной.
Поскольку ни классический, ни квантовый детерминизм не допускают свободы выбора и, тем самым, ставят под сомнение, вместе со свободой выбора, само существование сознания, физики, занимающиеся фундаментальными проблемами, пытаются как-то образом исключить детерминизм. Такую мысль высказал Роджер Пенроуз, один из ведущих специалистов в области квантовой теории и общей теории относительности: детерминизм каким-то образом не полон.
Так или иначе, на сегодняшний день детерминизм является базой нашего мышления и понимания мира. Все самые современные теории, включая теорию струн, так или иначе включают время в качестве выделенной «особой» координаты. Особой в том числе потому, что время – отличие от пространственных координат, которых в разных теориях появляются десятки (скажем, в теории струн, оперируют для начала 26 координатами, которые редуцируются до 10 или 11 ), но время остается единственным в своем роде и, по выражению одного из создателей теории струн, Леонарда Сасскинда, «представить себе двумерное время может только сумасшедший» .
Ситуация со временем, с «прошлым» и «будущим», напоминает древнее восприятие «верха» и «низа», как абсолютных: все тела по непонятной причине падают «вниз», хотя «все остальные» координаты вполне симметричны и можно перемешаться хоть справа налево, хоть слева направо...Разрешение этой проблемы потребовало создания современной физики.
К какой новой физике приведет разрешение проблемы изменения и соответственно, времени , совершенно неясно. А без этого не могут быть решены и проблемы сознания, и проблема свободы выбора.
С точки зрения Теории Могущества, возникает естественный вопрос: «Каким образом в основу теории можно закладывать столь неопределенную сущность, как «свобода выбора»?
Мы решаем этот вопрос так, как аналогичные вопросы решаются в рамках современной методологии науки: полностью осознавая недостаточность и незавершенность нашего понимания мира, мы феноменологически полагаем, что свобода существует – то есть, существует ограниченная возможность выбора человеком будущего состояния себя и мира.
( )
Комментарии (0)