Мозаика выживания

Пёстрая мозаика постоянно действующей человеческой вражды: от межличностной до межнациональной и межрасовой. Она заставляет исследователя удивиться: как в таких условиях вообще возможно хоть какое-нибудь единство и солидарность?! Ведь всякое становление личности, индивидуальности – по определению связано с противопоставлением себя миру: «Я»-«Не-я». Вражда может быть идеологической – с иноверцами…

​Гораздо более распространённая (и более диффузная, всепроникающая) вражда имущественная: владелец любой вещи делает её не-владельцами всех остальных. Идёт борьба за овладение землёй, ресурсами, помещениями, вплоть даже до вещей мелких и символических. Есть и эмоциональная вражда, свойственная, например учителю с учеником: один самовыражается, другой подавляет это самовыражение…

Люди делят мир и всё, что есть в мире, между собой. В процессе делёжки ссорятся и враждуют.

Пожалуй, единственное исключение – знание, идеи. Они не сокращаются при делении, а наоборот, увеличиваются, прямо противоположно материальным благам. Трудно не поссорится, если делишь между людьми квартиры или земельные участки; гораздо легче, если речь идёт о знаниях, науках – ведь от умножения тиража содержание книги не убывает. Впрочем, люди и тут умудряются найти почву для конфликтов.
Главная проблема (и трагедия) нашего общества в том, что в нём конфликт, вражду очень долго подавали, и сегодня пытаются подавать как «предрассудок», продукт произвола, наследие тёмного прошлого и т.п.

Такой взгляд обходит стороной важнейший вопрос обществозания: ОБЪЕКТИВНЫЕ КОРНИ ВРАЖДЫ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ. Он делает вражду и конфликт как бы «добровольным выбором» людей, которые, якобы, вольны ссорится или не ссорится между собой.

Спроси сегодня любого либерала, откуда конфликт между РФ и Западом, НАТО? Он скажет – потому что мы Крым вернули. Не вернули бы – и конфликта бы не было. Чушь, конечно, но он так скажет, будьте уверены.


И тем он подогревает в себе и других иллюзию естественной природы мира, которая нарушается искусственной конструкцией вражды.

На самом деле всё наоборот – с того момента, когда личность, индивидуальность начала самоосознание, она начала своё противопоставление миру. Начался конфликт претендентов вокруг господства и подавления, владения и лишенчества, центра и периферии и т.п.

Если мы рассмотрим типичную фигуру бизнесмена или чиновника-карьериста 90-х годов, эпохи приватизации, то мы увидим первобытное сознание (хотя и отягчённое чужеродными артефактами посторонних знаний), выстроенное, как у амёбы, на поглотительном инстинкте.

Живое существо осознаёт, что есть «Я», есть «моё» (то, что я поглотил) и есть «чужое» – то, что я ещё не поглотил. В сущности, все силы и возможности такого существа сведены к торопливому поглощению всего и вся. Скорее всего, таким и был первобытный человек на лоне дикой природы – не обременённый ещё никакой культурой (т.е. искусственно возделываемой средой психики).

Чисто зоологически, на уровне базисном, исходном, мы в качестве «личности» имеем поглотительную агрессивную систему. Жизнь и поглощение для неё одно и то же.

Поглотитель и поглощение.
При такой психологии совершенно очевидно, что даже два человека не смогут составить единства и гармонии. Вражда захлестнёт даже биологический союз разнополых существ, мужчины и женщины, выливаясь в жесточайшие формы домашнего насилия. И жена и дети воспринимаются на уровне самца как объекты поглощения: дети выступают выращенными дома рабами (рабов можно купить – или самому вырастить, как морковь или поросят). Жена – как рабыня и вещь, предмет собственности.

А теперь попробуйте существу с такими инстинктами рассказать о народе, патриотизме, государстве! Да он женщину, с которой спит – и ту жрёт, а вы хотите, чтобы он заботился о посторонних и незнакомых людях в рамках абстракции патриотического сознания (макроединства)?

На поглотительном уровне совершенно очевидно то, что очевидно и знатоку простой арифметики: полученное одним – не получено другим.

(+)одному = (-)другому

Из этой простой, уровня 1-го класса или даже дошкольного подготовишки арифметики вырастает нутряная злоба и психология войны всех со всеми. Отсюда вырываются в общество постоянно протуберанцы центробежных сил, убийственные для государства, семьи, общества, упорядоченной собственности, народов, землячеств и т.п.

Если я взял – то он не взял; если он взял – то мне не досталось…

А что, разве не очевидно? Разве все эти кинофильмы типа «Гараж» - не об этом? Там нет борьбы с иноверцами или возвышенных марксистских химер о классовой борьбе; там представители одной веры и одного класса отчаянно делят гаражные боксы (а так же участки, жильё, должности, деньги и т.п.). Это и выступает питательной средой постоянной и великой взаимной ненависти людей…

+++

Когда прозападные либералы-русофобы используют против нашего народа и нашей страны ментально-психическое оружие (уже разрушившее СССР и грозящее развалить РФ) – они же не на пустом месте это делают.

Они в своей методике разрушения общества возбуждают и педалируют самые примитивные и самые изначальные поглотительные инстинкты личности, и человек на такое отзывается.

Есть общность. Её хотят уничтожить. Как? Можно вступить с ней в бой, именно как с общностью – то есть сплотить её внешним нападением. А можно наоборот – убаюкать сказками и мифами о вечном мире, разрядке и добрососедстве, и параллельно раздуть тлеющие в общности межличностные конфликты, обиды, амбиции…

В мультфильме про Ясона это называлось «брось камень в самую середину». Имеется в виду войско, выраставшее из зубов дракона. Оно стройной фалангой двинулось на Ясона, а он кинул камень в самую середину, и там началась битва между своими…

Человечество никогда не вышло бы из звериного прозябания в дикой саванне, если бы имело ТОЛЬКО поглотительные инстинкты личности, только личную хищность.

Несмотря на постоянную актуальность пёстрой мозаики человеческой вражды – в истории всё же начали складываться СВЕРХКРУПНЫЕ ОБЩНОСТИ. И очень-очень давно.

Эгоизм приватизаторов 90-х, хищников-дегродов, думающих только о себе – возвращает нас во времена доисторические. Он делает из нас приматов, не научившихся ещё объединятся даже в племена – не то что в государства и нации!

Но как могли сложиться сверхкрупные общности там, где муж с женой и то не всегда мирно и в согласии живут?

Как согласовать и направить в одну сторону МИЛЛИОНЫ личных амбиций, капризов, выпендрёжа, сиюминутных хватательных возможностей и т.п.?

+++

То, что сверхкрупная общность может существовать сама по себе, в режиме свободной вялотекущей «демократии», в режиме самоуправления и самодостаточности – великая ложь современной социологии. Никакая общность в таких режимах существовать не может.

Она развалится в страшных корчах и с нарастающим хаосом, если в ней нет железной арматуры вероисповедного и карательного принуждения, сведения к единому знаменателю.

Люди не могут руководствоваться каждый своей личной выгодой (как учил Адам Смит, как учат современные либеральные демократы) – просто потому, что личные выгоды разных людей прямо противоположны.

И если каждый потянет ткань общества в свою сторону – эта ткань будет разорвана в мелкие клочки. То же самое касается и личного свободного выбора, который неразрывно связан с личной выгодой.

Вопрос на засыпку, про сыпучий продукт: что выгоднее иметь, килограмм сахара или полкило? Если сомневаетесь, сходите в магазин, и там продавец в бакалее разъяснить вам, что полкило – стоит вполовину меньше килограмма. Значит, килограмм выгоднее. Тут, извините, деньги, трудно спорить!

Теперь ситуация: вас двое, килограмм сахара один. Каждому из вас выгоднее получить весь килограмм. Если поделить сахар пополам, то вы поделите не только выгоду, но и убыток, не только благо, но и его отсутствие. Выгоднее, конечно, взять весь килограмм одному: но за этим драка, ненависть и распад общности двух членов…

Да что там сахар? Вы ходите жить в отдельной квартире? А в комнате в коммуналке? Что выгоднее – собственная квартира со всеми удобствами только для вас, или комната с местами общего пользования, вроде кухни, туалета? Но, понимаете, если квартира одна, а вас двое – то её ведь нельзя поделить на две квартиры. Либо одному всё, другому ничего, Либо обоим – половину возможной выгоды, а другая половина окажется упущенной выгодой…

Мы пока, читатель-друг, ведём речь о ДВУХ людях. Всего о ДВУХ – а им уже очень тяжело делить и жильё, и сахар. А если их не двое, а несколько миллионов, как всегда бывает в сверхкрупной общности? Мы попадём в такой тупик конфликта интересов, из которого, кажется, никогда и никак не выбраться…

Советское общество 80-х было, мягко говоря, совсем не нищенским. Там на каждого был такой кусок пирога, какому нынче только позавидовать можно. Но и оно не выдержало конфликта интересов множества личностей: оно рассыпалось и развалилось, причём сперва в полную труху, а потом – усилиями бандитов – в некоторые квазиобщества, терроризируемые криминальными мафиями, и оттого приобретшие некоторые черты единства множеств.

+++

Дело же не в том, что в СССР кто-то голодал; там никто не голодал, уж мы-то помним, и имеем право сказать это по праву личной памяти. Дело совсем в другом: иссякла энергетика центростремительной силы, и взяли волю центробежные силы.

А эти силы (их природа) таковы, что даже двоих поссорят, если те возьмутся делить жилплощадь или килограмм сахара…

Казалось бы, сверхкрупные общности невозможны; но они же исторически и были, и есть. Другое дело, что они представляют из себя продукт воспитания и образования, уязвимый в своей искусственности, в отличие от вражды, которая зоологически-естественна, ни в каком обучении не нуждается, и проявляется сразу же – стоит только содрать верхний пласт…

Если мы будем изучать сверхкрупные общности исторически, то первое, что бросится нам в глаза – подавление людей внешним контролем: армией, карательными органами, и т.п. Гоббс полагал, что террор – причина возникновения государств, не видя (вот слепота!), что любой террор может быть только вторичным и вспомогательным инструментом для государства.

Если есть те, КОГО принуждают – то должны быть в достаточном количестве и те, КТО принуждает. Они же не могут просто так возникнуть, из любви к садизму! Два террориста, задумавших вместе терроризировать общество, поссорятся и подерутся на том же самом мешке сахара, на той же самой жилплощади, которую мы выше разбирали. Они уже не внешним подавлением будут заниматься, а подавлением друг друга.

Чисто теоретически может, конечно, показаться, что высшему классу выгодно совместно подавлять низшие классы и принести в жертву этой выгоде свои личные разногласия внутри класса. Это марксова классовая теория, она – до первого столкновения с практикой. Кто видел накал взаимной ненависти конкурирующих капиталистов, одержимых жаждой личной (а вовсе не классовой, не коллективной) наживы – тот сразу же понимает, что никакой классовой солидарности по интересам нет и в помине.

Если в клетку поместить овцу и двух львов, то львы первым делом подерутся между собой. Вначале лев убьёт другого льва, а уж потом займётся овцой. Точно так же и в угнетательском обществе, харизматик склонен скорее заигрывать с неимущими против конкурента, чем с конкурентом против неимущих. Не будем забывать и гениального Лоренца, доказавшего, что ВНУТРИВИДОВАЯ БОРЬБА ОЖЕСТОЧЁННЕЕ МЕЖВИДОВОЙ.

На практике это означает, что совсем чужой европейцу китаец – именно по причине полной несхожести – гораздо приемлемее, чем русский, который «внешне точная копия» - но имеет какие-то свои отдельные мнения…

+++

Между тем, есть ли шанс у людей, неспособных ради общего дела забывать о личных выгодах? Нет – и нет именно потому, что весь мир сверху донизу наполнен враждой.

Если у вашего врага появилось оружие, которого у вас нет, то не стоит надеяться, что враг его не использует. Единство множеств – самое мощное и универсальное оружие, которое только выдумал человек в вечной борьбе с себе подобными и со враждебными стихиями.

Неспособен отложить личные выгоды ради общего дела – значит, сразу в гроб. И никаких гвоздей. Жизнь даётся один раз. Нам, русским, в виде исключения, как особую милость – Бог дал её два раза. После 90-х по всем законам социологии мы должны были исчезнуть в небытие. Но, так получилось (до сих пор учёные ломают голову – как?) – что мы, убитые, «живём только дважды». На третий раз я бы не надеялся: нет, ребята, и второй-то шанс чудо!

Потому что жизнь – не компьютерная игра. В ней убили, так убили, и точка. И никаких перезапусков, перезагрузок и прочего виртуального бреда. Убили – значит, всё. Вас нет – поверх вас живёт другой народ, другие люди…

Вы поймите, что Земля не увеличивается, а в Космосе ничего пока подходящего не нашли. Население же земли растёт в такой прогрессии, что шапка падает на график смотреть. Каждый кусок хлеба в каждый рот – это кусок земли, на которой данный хлеб вырос. Каждый кусок мяса – это кусок земли, на которой выросло сено для кормления мясного скота. Каждый стакан молока – это кусок земли, на котором вырос клевер для питания молочной коровы…

А Земля не увеличивается. Увеличивается только нагрузка на неё. А моё- значит, не твоё. А твоё-значит не моё. Оцените ужас ситуации: в этом контексте, посреди этих истин находится народ – который начинает швыряться землёй направо и налево: Прибалтика? Да забирайте… Крым – да нафиг он нужен? Туркмения? Да зачем мне эти пески с чурками в тюбетейках?

С чем сравнить такое поведение? Ну, это как если сперва всего себя изрезать бритвами, а потом зайти в реку, полную пираний, да ещё и вдребезги пьяным…

Мир не просто голодный по части ресурсов. Он жутко, воюще голодный, он метафизически голоден. Вы только вдумайтесь, чудаки либеральных взглядов (если есть среди вас честные люди): добывая кусок хлеба, люди разных цветов кожи спускаются на 300 метров под землю, в шахты, постоянно рискуя быть там погребёнными!

Добывая кусок хлеба, люди прыгают с парашютов, которые каждый раз могут не раскрыться, плывут по бурным морям, рискуя утонуть, люди ради простого куска хлеба мучаются в дымных и тёмных цехах, люди ковыряются в навозе, в вонючих удобрениях, в душных парниках, обливаясь потом – ради куска хлеба!

И вот в таком мире, где на какие только тяжкие не идут люди ради куска хлеба – появляетесь вы: с огромным ресурсным пирогом, слабый и глупый, беззащитный… И вы думаете, что эти жилистые люди, порвавшие себе все жилы в тяжёлых трудах и боях за выживание – вас не сожрут?!

Сверхкрупные общности – это альтернативные мироздания. Как и амёбы – сверхкрупные общности постоянно пытаются друг друга поглотить. Противится такому «оптовому» поглощению можно только силой, и только когда её достаточно.

А сила в единстве. Когда напали 100 – нужно, чтобы у тебя было 100 союзников. Когда напал миллион – нужно, чтобы за тебя дрались миллион твоих союзников.

Но раз они за тебя – то и ты за них, верно? Иначе какой интерес им драться за тебя? Если ты им чужой – пусть тебя сожрёт чужая стая, глядишь, ещё и объедки останутся…

Допустим, сбежал от нас в Швейцарию какой-нибудь мегавор с мешком золота. Его там, конечно же, тюкнули, приложили, золото отобрали, самого или в канаву, или в тюрягу (примеров – тысячи!). Ну, они же не дураки – зачем им чужой противный и омерзительный мужик, предавший свой народ? Золото этого мужика – другое дело!

Румынские пограничники золотом Остапа Бендера не побрезговали. А самим Остапом побрезговали, хоть он и грозил жаловаться в Сфатул Цэрий и в Большой Хурулдан.

Но на Бендера, жулика, обвешанного золотом, плевать хотели и в Сфатуле и в Большом Хурулдане, и на пограничье.

И то верно: нахрена он боярской Румынии – чужой, вороватый, опасный своими криминальными привычками и замашками?

+++

В тяжёлой внутривидовой борьбе рода человеческого вначале, естественно, возникали малые общности. Они были сильнее даже самых сильных индивидов.

Навалившись, как муравьи, они могли кончать даже 4-х метрового гигантопитека – антропологи говорят, что этих великанов именно так и истребили мелкорослики со способностью к единству множеств.

Но тут совершенно очевидно, снова арифметика, 1-й класс: менее малая общность сильнее более малой общности. Тысяча сильнее сотни, а сто тысяч сильнее тысячи. Хочешь выжить – умей укрупнятся.

Первые общности носили характер родства и дружества и по сути были ЛИЧНЫМ СОЮЗОМ ИНДИВИДОВ.

От этого времени осталось много интересных обрядов: побратимство, клятва друг другу на крови, обмен талисманами, амулетами, потом – нательными крестами… Люди тем или иным ритуалом фиксировали, что теперь они вместе, что теперь они друзья, и едины против врагов.

Для сверхкрупной общности такой порядок личного побратимства не годится. Да нам жизни не хватит перечеломкаться и на брудершафт выпить с каждым из 140 млн граждан РФ! Для сверхкрупной общности личный союз индивидов должен был быть заменён каким-то инструментом автоматического побратимства.

То есть побратимство уже не акт личного выбора, оно становится уведомительным и безликим (что и есть зародыш гражданского общества).

А что такое побратимство? Это значит, что ты данному человеку не имеешь права делать зла. Ты видишь в нём равного и не используешь его, как средство, не обманываешь и не подставляешь его. Если на вас напал медведь – вы вдвоём дерётесь с медведем, а не выясняете, кто из вас быстрее бегает, оставляя медведю медлительного…

Автоматическое побратимство – штука, согласитесь, замысловатая. Я этого человека не знаю, но он уже мой побратим, как так? Конечно, государство, опасаясь поглощения врагом, старается поддерживать такое побратимство, боевое братство – законами, карами, силовыми структурами. Ведь вы же знаете: если ты убил на войне гитлеровца, то за это положена медаль, а если на улице своего города незнакомого прохожего – за это суд и наказание.

Но ведь этот незнакомец знаком тебе ничуть не более, чем гитлеровец! Откуда же разница? Сверхкрупная общность запрещает убивать и грабить своих. Чужих –нет.

Такие милые и пушистые, бельгийцы, маленькая тихая страна – когда ворвались в Конго, то убили там 10 млн (!!!) местных жителей. Кто бы мог подумать! Бельгийцы! Ну ведь не немцы, не англичане, не турки – про которых вообще молчим!

А приедете в Бельгию по туристической путёвке – там милые улочки, милые лица, радушные улыбки, карнавалы всякие, пирожные вкусные… Но это внутри вышколили; а когда в Конго – то махом 10 млн. трупов…

Потому что я ещё раз вам говорю: когда человек реализует личный шанс – он всё сметает на пути своей выгоды, и первым делом – абстрактные формы человечности и светского гуманизма.

Сверхкрупная общность – она не сама по себе единая, не от доброты друг к другу незнакомых людей (которые на самом деле плевать друг на друга хотели). Она сформировалась исторически, в рамках противостояния другим сверхкрупным общностям.

О деталях этого важнейшего процесса – поговорим в следующей статье. Я тороплюсь донести до вас, сограждане, эти простые азбучные истины! Времени мало: на часах нашего исторического бытия без пяти минут полночь!

Александр Леонидов; 29 марта 2017
источник