Избирательная кампания по выборам президента Российской Федерации в самом разгаре, неделю назад официально стартовал агитационный период. Кампания интересна тем, что в ней представлен весь спектр политических сил: консерваторы, националисты, левые, правые, центристы и либералы, есть даже женщина-кандидат. Политологи уже оценили их шансы и агитационные материалы. Интересно разобрать их поведение с точки зрения психоанализа. Для этого мы обратились к Георгию Львовичу Амусину - психоаналитику, психотерапевту, члену ассоциации психологов и психотерапевтов Свердловской области.
Георгий Львович, практически все кандидаты уже проявили себя, кто-то более кто-то менее активно агитирует избирателей отдать свой голос в его пользу. За исключением, пожалуй, действующего президента Владимира Путина, который выступает только в рамках своей рабочей повестки. Очевидно, основные тезисы его программы мы услышим в Послании Федеральному Собранию, чего все с нетерпением ждем. Но образы и поведение остальных кандидатов, уже раскрывших карты, думаю можно сегодня обсудить.
Когда мы обращаемся к психоаналитическому мировоззрению и пытаемся через него понять социальные явления, для нас важны несколько моментов. Первый – самый мощный – это то, насколько политик выражает процессы, связанные с коллективным бессознательным, отвечает ли он каким- то глубинным мотивам, связанным с этносом, с нацией. Второй момент, насколько политик соответствует актуальной ситуации. Мы понимаем, что перед государством сегодня стоят определенные задачи, которые мы отчасти получили в наследство. Если говорить про внешние реакции, то самым ценным с этой точки зрения для избирателя становится способность человека, стоящего во главе государства, предложить такой феномен, на который все остальные государства будут ориентироваться, а не следовать в фарватере чьей-то политики.
Третий момент – это насколько человек готов к тому, чтобы ответить на запрос коллективного бессознательного. Выдержит ли это его личность?
Есть и четвертый момент, на который мы обращаем внимание, это то, что именно каждый из кандидатов должен представлять определенную социальную группу. Бывает так, что у человека замечательная избирательная кампания, он понравился большой части электората, захватил своим играми в политическом театре не только ту группу людей, выразителем чьих интересов он являлся изначально, кто его спонсировал, накачивал, с кем он интимно связан своими психологическими процессами, но этого мало. Его задача сделать своими сторонниками еще хотя бы одну группу населения. Однако наши кандидаты этим не занимаются. Они участники театра и играют по сценарию, который им был предложен.
Ксения Собчак – классический вариант того что мы называем пиар-политик, пиара в ее кампании больше, чем политики. Она уже давно работает в области пиара и знает его законы, она знает, что главное – это подать себя. Сегодня она будет в костюме деловой женщины, завтра в костюме дамы из 18 века. Но внутри для нее это замечательная игра, в которую она играет, а мы должны аплодировать. Но в реальности справится ли эта дама с государственностью?
Если мы говорим о кандидате Ксении Собчак, важно ответить на один вопрос, готов ли российский избиратель проголосовать за женщину? В России к женщинам-политикам отношение не такое, как в Америке, где Клинтон набрала на выборах чуть меньше Трампа. С другой стороны, на Украине, к примеру, в свое время народ проголосовал за Тимошенко.
Тимошенко пришла на Украине в свое время и на свое место. Она пришла из бизнес-среды, занималась реальными делами, у нее уже была определенная репутация. Хочется процитировать нашего советского классика Юлиана Семенова, когда он в «17 мгновений весны» проводит разбор политических фигур, он говорит, что «настоящий политик этот тот, за кем стоит реальная сила». Одно дело, когда человек умеет привлечь к себе внимание своими лозунгами и «ужимками», а другое дело выполнение государственных задач. Реальная сила политику нужна для выполнения государственных задач, ему надо преодолевать сопротивление своего окружения, сопротивление, которое будет предъявлено со стороны других персон. Есть ли такие феномены у тех, кто участвует сегодня в избирательной кампании, в частности, у Собчак?
То есть, Электорат Дом 2 – это не электорат Собчак?
Эти люди уже выросли из своей социопатопсихологии. Они, скорее всего, не пойдут голосовать вообще.
Тем не менее, избирательный фонд Собчак – самый большой. То есть, за ней стоят состоятельные люди. Зачем им надо оплачивать это шоу? Есть версия, что они готовят ее к созданию будущей партии.
Есть несколько ходов. Первый, самый приятный для Собчак: то, что она делает – это ее оболочка, а когда она придет к власти, все это отпадет, и мы увидим прекрасную, но в тоже время хищную целеустремленную бабочку. Но тут встает вопрос личностной типологии. Способна ли она быть такой? Это должны понимать те, кто ее выдвигает.
Стоит вспомнить ее историю, ведь она не из простой семьи. Она из семьи, которая сделала особый социальный финт. Ее отец, будучи представителем академической среды, стал политической фигурой. С одной стороны, Ксения Анатольевна умеет общаться со всеми, когда выступает в роли интервьюера. Важно видеть, как она ведет процесс интервью, как ищет слабые стороны, как она заключает партнерский союз со своим интервьюером. Потому что, если потеряет лицо ее собеседник, они расстанутся врагами. В политике такие игры достаточно опасны. Потому как в политике важно найти как можно больше союзников, не нажив себе врагов.
Еще очень важный момент, какой женщиной она предстает? Традиционный российский архетип – это женщина-мать. Ее образ не сочетается у нас с образом матери и жены. Тогда на какой архитипической сценарной фигуре она будет выстраивать свою политику? Игрунья, стрекоза? Избирательная кампания кончится, что она будет делать?
Женщина в российской политике может выжить и идти вверх, но она должна превосходить мужчин на две головы, чтобы их переиграть. Это может быть фигура, которая созреет в горниле российской политики, как было с Екатериной II.
В этом смысле показателен пример англичан. Никто не думал, что они выберут премьером женщину, но Тереза Мей оказалась своей «фалличностью» сильнее мужчин. Перед нами, так сказать, фаллическая женщина.
У нас есть еще один весьма яркий персонаж, с которым Ксения, кажется, соревнуется в эпатажности – это Владимир Жириновский. Как оценить его фигуру с точки зрения психоанализа?
В свое время психотерапевт Арон Белкин написал книгу «Эпоха Жириновского». Он связал архетип Жириновского с фигурой Александра Керенского. Они пришли в государственные процессы в момент, когда были потеряны ориентиры. Они кричат о том, что все плохо, что есть негодяи и с ними надо бороться, а когда мы расправимся с ними, будем еще более великим народом. Но он только кричит об этом. Он – рупор. Поэтому он востребован.
Заметьте, Жириновский предлагает либо совсем безумные вещи, либо старается конкретного ничего не предлагать. Он не предлагает никакие большие вещи, он знает, что он не сможет их осуществить.
Наше бессознательное уже связано с Жириновским, он для нас стал знаковой фигурой, но реальной властью такой человек не сможет воспользоваться. Потому что для строительства государственности нужна определенная продуктивность. Раньше двигали в руководители не чьих-то детей, а тех, у кого был опыт руководства людьми, особенно если это руководство было связанно с уважаемыми престижными сферами. Это мог быть промышленник или человек занимающийся партийной деятельностью.
Сейчас мы потеряли приоритеты, внешние и внутренние. Нам нужен сильный руководитель, который сможет работать в этих условиях.
Как вам образ Грудинина? Насколько он органичен? Вы готовы ему поверить?
Глядя на Грудинина, я понимаю, что если бы такого человека не было, его надо было бы придумать. Частично он по своему типажу соответствует коммунистическим идеалам. У него образ человека, идущего от молота и наковальни, который мог бы предъявить свою мозолистую руку, свой громкий голос, рассказывал бы истории о том, как он шел к успеху, преодолевая все на своем пути. Его словарь тоже должен соответствовать, с точки зрения работы с образом и словарем к Грудинину есть некоторые вопросы, он иногда о простых вещах говорит так, как будто читает лекцию для людей с двумя высшими. Ладно бы нам показали человека от сохи, но архетип не работает, возникает вопрос : почему он выращивает клубнику, а не рожь?
Нам показывают определенный театр, в который мы должны поверить. То есть кандидат, который победит, уже известен, а театр нам все равно показывают. Возникает вопрос: зачем?
Могли бы найти людей, которые выражают белее референтивные группы нашего населения, вложить в их уста более интересные фразы, но этого нет. Поэтому возникает идея, что перед нами актеры театра Карабаса Барабаса, которые уйдут, и мы о них, скорее всего, забудем. Ксения вернется на телевидение, Грудинин будет выращивать не только клубнику, максимум, что ему предложат – стать заместителем министра сельского хозяйства.
Да, эта теория вполне соответствует действительности. К примеру, лидеру КПРФ Геннадию Зюганову нужно было выставить именно актера, которого можно потом убрать в ящик. Как мы понимаем, он тоже акционер этого театра.
За столько лет политических игр деятельность коммунистов не принесла никаких реальных плодов. Они говорят про человека труда, но он как был эксплуатируемым, так им и остается. Коммунисты – это дань нашему российскому прошлому, со временем они будут угасать как партия. Это декоративная фигура, кто точно не победит – это как раз коммунисты.
Среди всех нами рассматриваемых кандидатов нет того, кто бы мог реально что-то предъявить. Это показатель определенного кризиса и политического, и социального. Наши кандидаты должны быть антикризисными менеджерами, но никто из наших политиков не обладает таким потенциалом. Это мог бы быть кандидат – выходец из силовых структур. Но тогда нужно было бы выкорчевывать тот силовой блок, который есть сейчас.
Тот антикризисный политик, о котором я говорил, должен уметь работать с психологической составляющей, объединить народ. Он должен устраивать те группы населения, которые обладают потенциалом. И еще один момент, кандидаты не предлагают решений экономического блока.
Надо заметить, что именно экономические преобразования предлагает Борис Титов. Он отражает интересы бизнес-кругов, делая ставку на малый и средний бизнес. Он недавно отпустил бороду, возможно, он «работает» под Столыпина. Тот отправлял крестьян из Белоруссии и Украины в Сибирь, а этот возвращает олигархов из Лондона. Однако у него всегда слабая агитация. Вспомнить хотя бы ролик, выпущенный во время кампании по выборам в Госдуму, где он «летает» в кресле над столицей.
Нужен ли нам человек, который летает в кресле над Москвою? Этот полет хорош для подросткового состояния. Для политика актуален полет в кабине какого-то современного летательного средства, лучше военного. К примеру, вспомним, что Путин в свое время летал на истребителе. У него это было с точки зрения установления контакта с силовым блоком.
Мы должны судить по конкретным делам. Что Титов сделал, начиная с 2012 года, когда стал уполномоченным? Мы знаем, что он ранее стал долларовым миллиардером. Но человек, который заработал себе много денег, не будет зарабатывать их для других.
Титов, может быть, предлагает интересные вещи, но он не внедренец своих идей. Он может дать подробный анализ, но в политике нужен человек который будет исполнять свою программу. К тому же обращаться к фигурам прошлого во время своей политической кампании все равно, что просится к кому-то под крыло.
От политика мы ждем не профессорской лекции, а реальных дел, если бы Титов предъявил, как он реально помог бизнесу заработал бы больше очков. Ну и честно говоря, зачем нам ребята из Лондона? Мы найдем двух офицеров КГБ, которые поговорят с ними с помощью спецоперации, и они нам вернут все деньги, а жить могут дальше в Лондоне. Если бы они обладали серьезной экономической идеей, их стоило бы вернуть, а они работали на себя. Заставить их работать на страну теперь невозможно.
Если бы он был выразителем интереса тех ребят, которые, как «Римский клуб» или «Комитет 300» сказали, мы возвращаемся в Россию по сути как партия эволюционеров, у нас вот такие предложения для нашего государства, вот наш человек – Титов. Тогда было бы понятно.
Титов делает очень интересную и неприятную для себя оговорку: он говорит, что я на выборах, конечно, не смогу победить. Но хочу, чтобы Путин меня услышал. То есть он подрывает саму идею кандидата в президенты.
Если человек идет не победить, а проиграть, как за него вообще можно голосовать? Таких не стоит пускать на выборы. Посмотрите, кандидаты Титов Явлинский, Сурайкин в разгар кампании отращивают неожиданно бороду, то есть меняют свой имидж. Ребята, которые играют в такие игры, не соответствуют самой реализации идеи государственности. Следующий шаг – это, видимо, операции по смене пола, цвета глаз и так далее.
Это все можно понимать как грим, который еще раз доказывает, что они актеры театра Карабаса. На их фоне Жириновский и Собчак с их устоявшейся идентичностью выглядят привлекательнее.
Что можно было бы сделать Сурайкину, чтобы использовать коммунистический потенциал?
Мы понимаем, что современные коммунисты никакие не коммунисты, не наследники прежних коммунистов, а просто присвоили себе коммунистический бренд, не идею, а только коммунистическую одежду.
Сами по себе революционеры-социалисты стали брендом для населения в период соцкатастроф и кризисов. Если ты называешь себя главным коммунистом, ты должен предъявить партию. А Сурайкин появился из ниоткуда.
Вероятно, российских коммунистов (обе партии) ждет крах. Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет. Это весомо предъявленное расщепление. Коммунисты, по определению, должны быть сильны консолидацией, но в данном случае они сами развелись, как же она объединят и поведут народ? Не так страшно, что они неэффективно пользуются коммунистической идеей, это могут заметить только продвинутые аналитики. Но сейчас они демонстрируют нам свои исторические наследственные болезни – внутрипартийные разборки. Они уже вовлекали в это всю страну, репрессии мы помним…
Мы рассмотрели образы кандидатов и то, как они себя презентуют. А что, на ваш взгляд, нужно демонстрировать электорату? Как себя вести, какие месседжи ему отправлять?
Лучше, когда при избирательной борьбе кандидат умеет погружать желаемый электорат в состояние регресса. За счет демонстрации себя отцовской или материнской фигурой, путем вызова эмоционального состояния любви, ненависти и надежды. Эти чувства дают и общность, и энергетику для действия, сначала голосования, затем одобрения и соучастия в государственно-социальных процессах. Так создаются условия для управляемого регресса.
При этом необходимо отметить еще две темы. Первая – где мы находимся, каково наше состояние. И второе, ответить на вопрос: «Кто мы?». Это тема идентичности, которая устанавливает связь с прошлым и будущим и дает репертуар действий. Есть ли эти темы в избирательных компаниях нынешних кандидатов? Они говорят в основном о себе, чуть-чуть о сегодняшнем состоянии и крайне мало о нас. Они не показывают важный путь к прогрессу, по которому поведут нас после того, как возглавят государство. Парадокс социальных процессов проявляется в поведении успешного кандидата: прогрессировать электорат в избирательной кампании и регрессировать массу после своей победы. Это классика для патерналистических и пост-пред тоталитарных государств. Избирательный аванс на оттепель и прогресс, а затем подмораживание и застой.
Опасно дать больше регресса, это черевато выходом на авансцену архаики психики. Призыв к почвенности и традиционности может обернуться выплеском языческого мировоззрения и половецких плясок.
Подобные политические сатурналии дают выход силам, которые не думают, не прогнозируют, действуют в потоках немедленного удовлетворения влечений. Яркая жизнь инстинктов, вырвавшихся на свободу, приводит к потере морали и прерывается жесткими мерами государственного террора. Идущему во власть опасно предъявлять себя атаманом бунта, ему лучше демонстрировать эффективные способы взаимодействия с инстинктивной жизнью и умение окультуривать влечения.
Возвращаясь к театру Карабаса Барабаса, можем ли мы ответить, кому нужен этот театр? Нужно ли это шоу нам?
Избирателю и русскому народу нужно другое, ему нужны пути выхода из кризиса. Тот, кто задумал эту избирательную кампанию, подобрал фигуры, которые померцают и уйдут. Если за кандидатами стоят выдвинувшие их группы, то был ли прогнозирован психологический портрет желанного президента? А если кандидаты статисты в политическом театре, то их огрехи и кривляние выгодны режиссеру для формирования их отторжения зрителями.
Могут ли эти политики предложить социально-экономические идеи? Увы! Мы от них ничего реального так и не услышали. Мы наблюдаем отсутствие политической динамики, кандидаты не развиваются, что драматично для нашей государственности. У нас не только Путин один и тот же, у нас и Жириновский один и тот же. Думаю, что актуальный политик должен сочетать стабильность и неожиданность, а никто из кандидатов этим сочетанием не обладает.
Комментарии (0)